10. Строительство автономной республики Подкарпатская Русь – История республики Подкарпатская Русь

10. Строительство автономной республики Подкарпатская Русь

Славянские национальные меньшинства Австро-Венгрии создали три независимых государства: Польшу, Чехо-Словакию и Королевство Югославия. В состав Югославии вошли: Сербия, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Македония и Черногория. В состав Сербии вошла область (воєводина) Бачка, в основном населенная переселенцами из числа русинов Подкарпатской Руси. В состав Чехии вошли земли: Богемия (Чехия) и Правобережная Моравия, а также населенная этническими немцами Силезия. В состав Словакии вошли земли Левобережной Моравии и четыре русинских комитата (жупы): Абауй-Торна с административным центром Кошице; Левоче (Спиш) – в бассейне Попрада и Гернада; Земплин (Шаторая) – в бассейне Лаборца и Ондавы; Прешов (Шариш) – в бассейне Торисы и Топли. Этот русинский регион Венгрии в народе назвали Прешовская Русь. Остальные четыре русинских комитата (жупы) Венгрии – Ужгородский с центром в Ужгороде, Берегский с центром в Мукачево, Угочанский с центром в Севлюше (ныне – Виноградов) и Мараморошский с центром в Хусте – были присоединены к Чехо-Словакии на правах автономной республики. Этот русинский регион Венгрии в народе назвали Подкарпатская Русь. Русинский город Мараморош, административный центр Мараморошской жупы, а также 15 русинских сел вокруг него, «благодаря» «Гуцульской Народной Республике в Ясиня», так и остались в составе Румынии. Таким образом, Венгрия была «наказана» за проводимую ее правительством денационализацию славянских наций – у нее было «отнято» 68% территории, на которой до 1914 года проживало 58% населения.

Территория автономной Подкарпатской Руси занимала всего 9 % от общей территории Чехо-Словакии, на которой проживало 5% населения ЧСР. По переписи на 1 января 1920 года в Подкарпатской Руси проживало 604.522 человека. Из них по национальностям: русины – 320.648, венгры – 102.998, евреи -82.324, чехи и словаки – 19.289, румыны – 13.816, немцы – 10.721 и другие (украинцы, русские, болгары, поляки, греки и т.д.) – 1.157 человек. Остальные – лица без гражданства. Национальный состав Подкарпатской Руси по переписи 1920 года можно иллюстрировать на примере населенных пунктов Мукачевского округа, расположенного в ее географическом центре:

С социально-экономической и политической точки зрения автономная Подкарпатская Русь Чехо-Словакии являлась одним из наиболее отсталых регионов Венгрии по причине жесткой политики денационализации и вырождаемости русинской нации. Поэтому производственные мощности Подкарпатской Руси в первые годы после присоединения составляли всего 0,67% мощностей Чехословакии. Особенно катастрофическое положение сложилось в горных регионах (Верховине) Подкарпатской Руси. В Государственном архиве Закарпатской области хранится составленное 13 января 1920 года «Описание Воловского района» (с 1953 года – Межгорского района) Мукачевского комитата (округа), который состоял из 26 сел. В этом описании можно прочесть: «В этом глухом уголке Республики живет русинский народ вместе с евреями, которые составляют здесь 20% среди 35.000 населения… Почти 90% людей не умеют ни писать, ни читать. Школы были венгерские, дети учителей не понимали, поэтому в школы не ходили. Именно этим вызвана отсталость людей. Венгр говорил: «Tovt nem ember» (славянин – не человек), что дорого стоило русину. Последствия такого кризиса есть во всем: язык насыщен венгерскими словами…Эту беду довершила и мировая война, которая в 1914 – 1915 гг. здесь проходила… 4. Школы. При венгерском режиме здесь было 14 школ государственных и 23 школы церковные. В результате войны они были запущены. Сегодня работает 6 государственных школ и 8 церковных. Учительский состав – 20 человек… 8. Культурные отношения. При венгерской власти здоровье русинской нации тлело. Не осталось русинской души, нет русинской песни, везде будапештский оттенок». В описании 4-х сел этого же района (Нижний Синевир, Нижняя Колочава, Верхняя Колочава и Поляна), расположенных в котловине вдоль реки Теребля, сказано, что на 9 марта 1920 года в них проживал 571 гражданин. Созданные сельчанами четыре общины сплавляли лес в Венгрию. Остальные работоспособные жители выезжали на сезонные работы, в основном в соседнюю и родную им Галичину, «…кто не видел бедных горцев, тот не имеет четкого представления о беде, которая здесь господствует…Здесь господствует голод в прямом смысле слова. А рядом с ним -эпидемии болезней. Сегодня в Синевире есть 186 детей не старше 12 лет, у которых умерли оба родителя; за январь умерло здесь больше людей, чем за целый 1915 г. Инфекции распространяются по целому району. Люди гибнут от голода и болезней. На целый район из 37.000 жителей есть один государственный врач, нет здесь ни одной больницы», – сказано в «Описании Воловского района».

В низинных регионах Подкарпатской Руси ситуация сложилась лучше. Тем не менее, Подкарпатская Русь вошла в состав Чехо-Словакии социально слабо структурированный и политически неразвитым многонациональным обществом. Уже с первых дней титульную нацию «русины» пришлось защищать от чиновников, в основном венгерской и еврейской национальности, имевших намерение сохранить за собой должности в органах самоуправления. В докладной руководства Воловского района руководству Мукачевского жупаната от 31 декабря 1920 года о состоянии дел в районе написано: «В политическом плане – полная стагнация. Нигде не готовятся к выборам … Если так произойдет, то это будет минусом для русинов. Бюллетень в руках несознательного гражданина – это серьезное оружие против него самого. Много людей не только не придут агитировать, но и будут за материальное вознаграждение агитировать против своих людей». Поэтому правительство Чехо-Словакии в интересах русинов решило не проводить в 1920 году выборы депутатов в парламент от Подкарпатской Руси.

Принятая 29 апреля 1920 года Конституция изменила название «Чехо-Словацкая Республика» на «Чехословацкая Республика» (сокращенно – ЧСР) и определила ее административно-территориальное деление на пять регионов, названных «краями»: край Подкарпаторусинский, край Словацкий, край Чешский, край Моравский и край Силезский. Законом ЧСР от 30 марта 1920 года № 252 был утвержден флаг Подкарпаторусинского края -двухцветное полотнище длиной 2 и шириной 1 метр. При этом верхняя половина флага синего, а нижняя – золотистого цвета. Следовательно, флаг Подкарпаторусинского края был похож на флаг Украины, верхняя половина которого голубого, а нижняя –желтого цветов. Но схожесть цветов (синего с голубым и золотистого с желтым) не означает их идентичности. Одно дело -узаконить образование Подкарпаторусинского края и его флага, а другое – создать в нем органы самоуправления из числа местных жителей, к тому же компетентных в управлении краем специалистов русинской национальности. Вследствии политики Венгрии, направленной на денационализацию русинов, таковых в Подкарпатской Руси оказалось крайне недостаточно. Не хватало даже учителей, владеющих русинским языком на уровне, необходимом для преподавателя.

Напомним, что по требованию Антанты правительство Венгерской Народной Республики М.Каройи вывело свои войска из Словакии. Вместо них туда были введены войска Антанты: румынские – до города Берегово, а чехословацкие под командованием итальянского генерала Э.Энока 15 января 1919 года заняли Подкарпатскую Русь до реки Уж, включая правобережную часть города Ужгород. Однако в марте 1919 года к власти в Венгрии пришли коммунисты во главе с Б.Куном и его наемная Красная гвардия вторглась в Восточную Словакию. Потому вошедшие в Подкарпатскую Русь чехословацкие войска Антанты оказались в окружении, и Э.Энок ввел на территории Подкарпатской Руси военное положение. После официального присоединения Подкарпатской Руси к Чехословакии в Праге было принято решение не отменять в Подкарпатской Руси военное положение, а для решения гражданских дел создать при военной комендатуре специальный орган «Гражданская управа Карпатской Руси» (далее – Гражданское управление). Поэтому до создания центральных и местных органов власти Подкарпатской Руси продолжали действовать приказы военной комендатуры, возглавляемой генералом Э.Эноком. Однако эта комендатура столкнулась с проблемой русинского языка – на каком из его диалектов издавать приказы и распоряжения.

Дело в том, что Венгрия к концу XIX в. полностью запретила кириллицу и преподавание на русинском языке во всех русинских учебных заведениях. Все выпускники народных (начальных) русинских школ должны были свободно общаться и писать на венгерском языке латыницей. Августин Волошин написал и в 1916 году издал для русинских школ букварь на венгерском языке «Azbuka uhro ruskoho jazoka». Поэтому молодое поколение русинов, хотя и являлось грамотным, но с переходом на русинский язык в одночасье становилось безграмотными. По переписи населения на 21 января 1921 года только 32,13% умели писать и читать на русинском языке, 50,22% русинов умели читать и писать на венгерском, а остальные были неграмотными.

Военная комендатура Э.Энока обратилась за разъяснением в министерство образования ЧСР, которое в свою очередь переадресовало решение этой проблемы Чешской Академии Наук. Министр образования ЧСР Габерман выводы этой Академии наук изложил Э.Эноку в письме № 62.756 от 20 декабря 1919 года так: «Решать о литературном языке какого-либо народа следует прежде всего его народу (…) Галичское фонетическое правописание введено здесь (в Подкарпаторусписком крае – авт.) искусственно, у подкарпатских русинов симпатии не вызывает, было бы возможным и нужным заменить его правописанием этимологическим… Из причин научных и политических желательно, чтобы были профессионально исследованы теперешние литературные пробы для создания отдельного литературного языка для подкарпатских русинов». Заканчивается письмо заверениями в том, что министерство также «поддерживает исследование народного языка Подкарпатской Руси и прежние стремления русинов к созданию отдельного литературного языка для ее населения».

Чтобы не возвращаться более к этому письму, отметим следующее. Украинские национал-радикалы в своих ссылках на данное письмо ныне утверждают обратное тому, что в нем написано на самом деле. Они утверждают, что якобы Чехословацкая Академия Наук по просьбе Э.Энока сделала заключение, что русинский язык является украинским языком. Это ложное утверждение взято на вооружение даже Национальной Академией Наук Украины, которая могла бы ознакомиться с данным письмом Чешской Академии Наук, опубликованным в доступной для нее книге «Ukrajinska otazka v CSSR» («Украинский вопрос в ЧССР») И.Байцуры (Словакия, Кошице, 1967, с. 49 – 50).

В октябре 1919 года был сформирован президиум Гражданского управления с подчинением министерству внутренних дел ЧСР, а главой его президиума это министерство назначило чеха Я.Брейху. Это вызвало недовольство среди русинов, и Т.Масарик

начал переговоры с Г.Жатковнчем о создании органа временного самоуправления Подкарпаторусинского края под названием Директория, которую возглавил Г.Жаткович. По предложению Г.Жатковича, руководителями ресортов (отделов) Директории были назначены: ресорты политический и иностранных дел возглавлял Г.Жаткович; ресорт культуры и образования возглавил священник Августин Волошин; ресорт религии – священник Ю.Гаджега; торговли и финансов – адвокат Ю.Бращайко (Баёр); правосудия, земледелия и продовольствия – адвокат А.Торонский; администрации (внутренние дела) – адвокат К.Прокоп. Если А.Волошин и Ю.Гаджега в Директории были представителями от «Ужгородской Народной Рады Русинов», то А.Торонский и К.Прокоп являлись в ней представителями от «Прешовской Народной Рады Русинов», а Ю.Бращайко – от «Хустской Центральной Народной Рады». Однако вскоре стало очевыдным, что Прешовская Русь в ближайшее время не будет объединена с Подкарпатской Русью. Поэтому 9 декабря 1919 года вместо А.Торонского в Директорию был включен Е.Пуза, а затем С.Клочурак (бывший начальник милиции в Ясиня) сменил К.Прокопа – оба от «Хустской Центральной Народной Рады».

Разрабатывая проект Конституции Директории, все руководители ее ресортов были едины в том, что официальным языком в Подкарпатской Руси должен быть русинский язык. В министерстве внутренних дел ЧСР проект Конституции Директории изменили таким образом, что Директория являлась только совещательным органом при Гражданском управлении. Прагматик из США Г.Жаткович понимал, что Директория должна из совещательного органа преобразоваться в правительство автономной республики Подкарпатская Русь. Потому он организовал деятельность Директории таким образом, чтобы она из совещательного органа постепенно преобразовывалась в орган самоуправления, добивавшегося предоставления Подкарпаторусинскому краю статуса автономной республики в этнических границах русинов Чехословакии. Однако министр внутренних дел ЧСР А.Швегла и Я.Брейха внесли в проект Конституции Директории под названием «Генеральная Конституция для создания и администрации Подкарпатской Руси» изменения, которые сужали права Подкарпатской Руси, гарантированные ей Сен-Жерменским мирным договором. В результате между Г.Жатковичем и Я.Брейхой начались трения. Поэтому Т.Масарик собственноручно внес ряд существенных изменений в проект Временной Конституции Директории, который затем был утвержден правительством ЧСР. Затем правительство ЧСР поручило генералу Э.Эноку, военному коменданту в Подкарпатской Руси, подписать эту Конституцию. 8 ноября 1919 года она Э.Эноком была подписана и в тот же день оглашена, т.е. приобрела силу закона. Таким образом, на территории Подкарпатской Руси было отменено военное положение и начало действовать законодательство Чехословакии.

Во второй главе Конституции Директории, а по сути временной Конституции Подкарпатской Руси, указано: «Поскольку часть русинского народа составляет на словацкой территории, определенной Мирной Конференцией, национальное меньшинство, то Чехословацкое правительство предложит представителям обеих народов (словаков и русинов – авт.) договориться о возможном включении сплошной части русинской территории в состав Русинской автономной территории». В третьей части этой Конституции параграфы 1 и 2 изложены так: «1. Вплоть до юридического определения избранным Соймом (парламентом –авт.) может применяться название Подкарпатская Русь; параллельно этому может также применяться название Русиния. 2. В школах народный язык русинов будет языком обучения, как и официальным языком вообще. Будут также как можно быстрее организованы необходимые русинские школы. Русинский язык есть языком обучения в младших классах и переходит в следующие классы всех школ». В разделе о Директории сказано, что в ее компетенцию входят «законодательство и управление во всех языковых, школьных и религиозных вопросах, а также в вопросах местного самоуправления».

Следовательно, упомянутая Конституция официально признавала русинскую политическую нацию, а население Подкарпатской Руси называла народом. Эта Конституция установила, что на русинской национальной территории официальным языком русинского народа являлся народный русинский язык, который одновременно становился языком делопроизводства в органах самоуправления и языком обучения в русинских школах. Вместе с официальным названием «Подкарпатская Русь» Конституция позволяла применять сокращенное название «РУСИНИЯ».

Назначение гражданина США Г.Жатковича главой Директории вызвало у АВолошина, братьев Михаила и Юлия Бращайко и других активистов русинского движения более чем зависть. Они втайне от Г.Жатковича начали создавать против него оппозицию. Этим с успехом пользовалась Прага для концентрации власти не в Директории, а в Гражданском управлении, в котором были созданы соответствующие отделы: 6 сентября – судебный, 15 октября – полиции, 1 декабря – почты и телеграфа и т.д.

С подобной ситуацией не смирился Г.Жаткович и направил за подписью всех членов Директории письмо Президенту Т.Масарику, в котором требовалось: ввести в правительстве ЧСР должность министра по делам русинов; государственное имущество бывшей Венгрии на территории Подкарпаторусинского края передать в распоряжение Директории; вместо Директории и Гражданского управления создать администрацию губернатора Подкарпаторусинского края. Однако на это письмо Прага не отреагировала, и Г.Жаткович 19 февраля 1920 года подал заявление об отставке, на которое Прага не отреагировала. По предложению Г.Жатковича, все члены Дирекции 2 марта 1920 года подписали заявление о коллективной отставке, и Т.Масарик пригласил Г.Жатковича на переговоры. В ходе переговоров было принято компромиссное решение: вместо Я.Брейхи руководителем Гражданского управления был назначен чех Франтишек Блага, а Г.Жаткович 5 мая 1920 года был назначен губернатором. Однако

Прага и здесь схитрила, так как заместителем губернатора был назначен П.Эренфельд, чех еврейского происхождения, которому был подчинен управленческий аппарат губернатора. Таким образом, управленческий аппарат губернатора оставался в руках Праги, а в функции Г.Жатковича входило подписывать уже принятые П.Эренфельдом решения. Тем не менее назначение Г.Жатковича губернатором вызвало у А.Волошина и возглавляемой им оппозиции еще большую зависть, которая была использована украинскими политэмигрантами из Галичины.

Отсутствие в Подкарпатской Руси политических партий, на которые бы Г.Жаткович мог опереться, было серьезным изъяном в его борьбе за предоставление Подкарпатской Руси статуса автономной республики. Первая политическая партия под названием «Международная социалистическая партия» была создана в 1919 году евреями Ужгорода. Ее возглавил адвокат И.Гелб, принявший фамилию Гати, а в ее руководство вошли Б.Иллеш, М.Шимон, А.Дьёже, Г.Феер, интернационалист П.Терек. Она не бескорыстно помогала прибывшему из Москвы коммунисту-интернационалисту И.Мондоку вербовать волонтеров Красной гвардии Венгрии. И.Мондоку удалось бежать в Москву, где он возглавил венгерскую секцию Московской организации Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков). Узнав о создании в Подкарпаторусинском крае Чехословакии «международной» социалистической партии, В.Ленин откомандировал И.Мондока в Ужгород с заданием возглавить эту «международную» партию. Однако выполнить это задание И.Мондок не смог и потому 21 марта 1920 года он создал в Ужгороде коммунистическую партию, которую и возглавил. Через несколько дней И.Мондок был арестован за преступления, совершенные им совместно с интернационалистами на территории Словакии при создании Словацкой Советской Республики. Однако ему удалось избежать наказания под тем предлогом, что он был политическим комиссаром и потому не имел права отдавать и не отдавал приказы венгерским красногвардейцам. Через два месяца И.Мондок был освобожден и начал издавать в Ужгороде газету «международной» социалистической партии, стал одним из ее секретарей. 14 мая 1921 года в Праге состоялся съезд созданных интернационалистами региональных коммунистических организаций, на котором было принято решение об их объединении в единую коммунистическую партию Чехословакии (сокращенно – КПЧ). Ее председателем был избран Антонин Запотоцкий, а И.Мондок возглавил Подкарпаторусинскую краевую организацию КПЧ.

В 1920-1921 годах в Подкарпаторусписком крае было создано 23 партии. Даже эмигрировавшие из Польши лидеры лемко-русинов АГагатко и И.Цурканович 11-12 июля 1920 года создали «Карпаторусскую рабочую партию». Ее программа предусматривала предоставление Подкарпаторусинскому краю автономии и присоединение к нему комитатов Прешовской Руси, входившей в состав Словацкого края. На базе Руськой (читай – русинской) народной партии, 15 июля 1920 года была создана «Руська партия земледельцев». Ее председателем был избран А.Товт, его заместителем – Августин Волошин, а секретарем – Ю.Бращайко. Программа партии предусматривала: требовать от Праги скорейшего предоставления автономии и объединения всех русинских комитатов от реки Попрад до Тисы в автономную Подкарпатскую Русь; развитие материнского русинского языка, который должен стать языком делопроизводства в органах власти Подкарпатской Руси.

Спешно созданные под выборы в парламент Чехословакии политические партии Подкарпаторусинского края 22 марта 1922 года провели расширенное совещание. В нем приняли участие: Августин Волошин – от Руськой (читай – русинской) Народной партии; М.Бращайко – от Руськой партии земледельцев; Ю.Балог – от Крестьянской республиканской партии; И.Мочкош – от Руськой Землеробской Автономной партии; А.Гагатко – от Карпаторуськой трудовой партии; И.Каминский – от Землеробского союза; И.Керекеш – от Крестьянской социалистической партии; К.Вайс – от Еврейской консервативной партии; К.Шаломон – от Еврейской общественной партии; А.Шпигель – от Сионистской партии*; И.Гати (Гелб) – от коммунистической партии и др. Они обсуждали проект составленного с их участием «Плана-программы правительства Чехословацкой республики относительно проблем Подкарпатской Руси». В принятой ими резолюции основные требования к правительству ЧСР сводились к следующему: предоставление Подкарпаторусинскому краю статуса автономии; проведение выборов в парламент автономной Подкарпатской Руси; определение границы между Подкарпаторусинским и Словацким краями по этническим признакам; назначение на должности государственных служащих и чиновников в органы местной власти и государственные учреждения из числа местных жителей Подкарпатской Руси; прекращение вытеснения русинского языка чешским и др. Эти требования были направлены не только правительству ЧСР, но и в Лигу Наций, которая выступала гарантом соблюдения Сен-Жерменского мирного договора. В результате Лига Наций объявила правительству ЧСР выговор и дала ему два года на решение русинской проблемы.

На одном из совещаний по вопросу перехода русинской этнической территории Словацкого края в состав Подкарпато-русинского края Г.Жаткович в присутствии президента ЧСР Т.Масарика потребовал от В.Шробара, министра ЧСР по делам словаков, ответить на вопрос: «Собирается ли правительство ЧСР приступить к выполнению обязательств по присоединению русинской территории Словацкого края к Подкарпаторусинскому краю»? Получив ответ «Нет!» и, не услышав от Т.Масарика возражений, Г.Жаткович 16 марта 1921 года подал в отставку. Этому решению Г.Жатковича в значительной мере способствовало и то, что из США в Ужгород на постоянное жительство приехали его жена и двое дочерей. Им сырой климат Закарпатья не подошел, дочери часто болели и умерли. По настоянию жены Г.Жаткович решил вернуться в США, где в 1967 году умер.

В течение двух лет Прага не назначала вместо Г.Жатковича нового губернатора с тем, чтобы его функции мог беспрепятственно выполнять П.Эренфельд. Следовательно, власть в Подкарпатской Руси оказалась в руках чиновников из Чехии якобы по той причине, что русины еще не владеют на должном уровне государственным чешским языком. Поэтому П.Эренфельд подбирал кадры в органы местной власти таким образом, чтобы в них было поменьше русинов. Так, к 1923 году в управе Ужгородского комитата было всего 2 государственных служащих русинской национальности, чешской – 7, венгерской – 4, украинской – 3, еврейской — 1. В Гражданском управлении Подкарпаторусинского края государственных служащих русинской национальности было 5, чешской – 28, украинской – 7, русской – 1, словацкой – 2, венгерской – 7 и еврейской – 2 человека.

П.Эренфельду в этом способствовала образованная против Г.Жатковича оппозиции во главе с А.Волошиным, возглавлявшим в Директории отдел культуры и образования. Эту оппозицию поддерживали политэмигранты из Галичины. По их совету A.Волошин добился, чтобы в мае 1920 года при Береговской реальной гимназии для венгров был открыт русинский филиал для русинских детей из бедных семей. По предложению А.Волошина, директором этого филиала был назначен Андрей Алнскевнч, галичанин из города Станислав. Однако возникла проблема с укомплектованием русинского филиала как учениками, так и преподавателями, поскольку в городе Берегово и окрестных селах проживали этнические венгры. Русинский филиал Береговской гимназии русины по-прежнему считали венгерским и не желали как отправлять туда на учебу своих детей, так и преподавать в ней. На это и был сделан расчет, так как в этом филиале пожелали работать преподавателями политэмигранты из Галичины. Объяснялось это тем, что большое количество жителей Берегова эмигрировало в Венгрию, оставив свое жилье и имущество. Оно предоставлялось во владение преподавателям русинского филиала Береговской венгерской гимназии. При содействии А.Волошина преподавателями (профессорами) русинского филиала Береговской венгерской гимназии были назначены галичане: В.Пачовский, B.Бирчак, И.Панькевич, И.Кульчицкий, А.Бачинский, И.Пашкевич, А.Артемович, Б.Домбровский, М. Домбровская (Пидгирянка), К.Заклинский, Г.Коссак, А.Крайчик и Д.Стахур.

Под влиянием галичан и А.Волошина начальник школьного отдела Гражданского управления чех И.Пешек добился от министерства образования того, чтобы ученики русинского филиала Береговской гимназии обучались, питались, одевались и жили в интернате за счет государства, т.е. бесплатно. Однако и эти привилегии не дали желаемых результатов. В.Пачовский в книжечке «Срібна Земля» по этому поводу написал: «Мы вынуждены были ездить по селам и еле выпросили детей, негодных к хозяйству, которых собрали 14 среди ленивых пастухов». Первый набор учеников на русинский филиал Береговской реальной гимназии составлял всего 14 учеников, на которых приходилось 15 преподавателей из Галичины. В.Пачовский преподавал в нем украинский язык, а также географию и историю, внушая ученикам, что Подкарпатская Русь якобы входила в состав Киевской Руси, а название «русин» исторически трансформировалось в название «украинец». Потому русины якобы являются украинцами по национальности. Следовательно, русинский филиал Береговской гимназии стал своеобразным «инкубатором» по подготовке из русинов украинцев, которые бы затем возглавили в Подкарпатской Руси борьбу с соплеменниками, не желающими отказываться от русинской национальности и осознавать себя украинцами.

Разумеется, это не соответствовало убеждениям А.Волошина, в юности считавшего себя русином по национальности. В 1901 году он написал и издал для русинских школ Венгрии грамматику с названием «Методическая грамматика угро-русского литературного языка для народных школ». После присоединения русинов к Чехословакии, А.Волошин написал и в 1921 году издал для русинских школ учебник «О письменом языци подкарпатских русинов». В нем написано (цитируем языком оригинала): «Перед войной, або ще й беспосередньо перед революцією, у нас не было языковых споров; писателі наші постепенно сближалися к народному языку, желаючи сохранити русинскую букву, русинское слово и ширити науку». В 1923 году А.Волошин обновил изданную в 1901 году грамматику для русинов и издал ее под названием «Методична грамматика карпато-русского языка для низших клас народных школ». Следовательно, А.Волошин был русином по убеждению и идеологом русинов на практике.

По указанию министерства образования ЧСР, перед назначением учителей русинских школ и профессоров (преподавателей) русинских гимназий или семинарий у них принимались экзамены на знание русинского языка, а также присяга на верность Чехословакии. Поэтому многие учителя и преподаватели с прежним, венгерским языком преподавания не могли сдать экзамены, а этнические венгры к тому же отказывались давать присягу на верность Чехословакии. В результате проблема укомплектования русинских школ оказалась более сложной, чем предполагалось. Этим воспользовались политэмигранты из Галичины, которые ради выживания не останавливались ни перед чем. Они утверждали, что могут преподавать на русинском языке, и давали присягу на верность чужой для них страны без намерений ее соблюдения.

Поскольку чехи до образования Чехословакии входили в состав Австрии, то они не могли понять разницы между русинским и украинским языками, тем более разницы в менталитете русинов и украинцев. Поэтому украинские политэмигранты из Галичины «успешно» сдавали чехам экзамен на знание русинского языка, а затем, с благословения А.Волошина, назначались преподавателями в русинские школы, гимназии и семинарии. Вначале эта помощь галичан в решении проблемы образования в Подкарпатской Руси не вызывала сомнения даже у лидеров местных русинов, а галичане вошли в полное доверие к И.Пешеку. Преподаватель из русинского филиала Береговской венгерской гимназии И.Панькевич, политэмигрант из Галичины, по предложению А.Волошина в 1920 году был назначен главным инспектором школьного отдела Гражданского управления, а ряд преподавателей-галичан этого филиала были назначены инспекторами школьного ресорта (отдела, управления). Только Юлий Ревай, русин из села Порошково, по предложению А.Волошина в 1922 году был назначен экономико-административным референтом (начальником) школьного отдела. По инициативе А.Волошина, директор русинского филиала Береговской гимназии А.Алискевич в 1922 году был назначен директором Ужгородской русинской гимназии. Не владея и не желая овладеть русинским языком, политэмигранты из Галичины в русинских школах обучали учеников на украинском языке и убеждали их, что слово «русин» производное от названия «Киевская Русь». Потому русины – украинцы по национальности. Таким образом, укомплектованный галичанами школьный отдел своими указаниями и непосредственно через инспекторов требовал от учителей русинских школ и гимназий преподавать грамматику и литературу по украинским учебникам. Это было явной украинизацией русинов со школьной скамьи. В свою очередь белоэмигранты (русские и украинцы) в школах, гимназиях и семинариях Подкарпатской Руси преподавали на русском языке и убеждали учеников, что «русин» – производное от слов «Русь» и «Россия». Потому русины русские по национальности. По сути, пропаганда галичан и белоэмигрантов о том, что русины не русинской национальности, вносила путаницу в систему образования и умы школьников Подкарпатской Руси, тормозила кодификацию русинского литературного языка.

Эти действия политэмигрантов вызвали протест со стороны русинской интеллигенции. Тем не менее, по инициативе А.Волошина и с согласия И.Пешека, министерство образования ЧСР поручило галичанину И.Панькевичу, закончившему украинский филологический факультет Венского университета, написать учебник грамматики для русинских школ на русинском языке. В результате И.Панькевич на базе украинской школьной грамматики А.Огоновского составил «Грамматику руського языка» для русинских школ с неприемлемым для русинов фонетикоэтимологическим правописанием. В 1922 году она была издана в городе Мукачево. В третьем издании этой грамматики (1936 г.) И.Панькевич полностью вычистил в ней русинские диалектизмы и завершил переход к украинскому литературному языку. Галичанин В.Бирчак, тоже инспектор школьного отдела, написал для русинских школ «Руську читанку», которая в 1922 году была издана в Праге министерством образования. Читанка (школьная книга для чтения) В.Бирчака была неприемлема для русинов по следующим причинам. Она состояла из рассказов и стихотворений украинских авторов (Т.Шевченко, И.Левицкого, И.Франко, П.Кулиша, М.Вовчка, С.Руданского и др.) и нескольких российских рассказов которые (Л.Толстого, А.Пушкина и др.), были переведены на галичский диалектизм украинского языка. В ней были и три рассказа малоизвестных русинских писателей, написанные украинско-русинским суржиком о жизни животных. Чтобы этим показать убогость русинского языка и русинских писателей вообще. В читанке В.Бирчака не приведено ничего из фольклорного сборника «Руськый соловей» (1890 г.) или «Угро-русски народны співанки» (1990 г.) русинского педагога, писателя и поэта Михаила Врабеля только потому, что они русинские по духу и содержанию. Не упомянуты и произведения будителя русинов Александра Духновнча, стихотворение которого «Русины, оставьте глубокий сон» и ныне является гимном русинов.

Войдя в доверие к И.Пешеку, галичане навязали ему идею решения проблемы учителей для русинских школ путем привлечения учителей из числа офицеров Украинско-галичской армии (УГА), штаб которой обосновался в городе Яблонне, что на границе с Германией. На окраине Яблонне штаб УГА под руководством полковника УГА Ё.Коновальца создал военный городок и проводил там военные учения. Примерно 2,5 тыс. политэмигрантов-украинцев из Галичины обосновались в других городах Чехии: Прага, Либерец, Йозефов и др. Высмеивая чеха И.Пешека в непонимании русинов и их проблемы галичанин В.Пачовский в книжечке «Срібна Земля» хвастается тем, что сумел войти к И.Пешеку в доверие и получить от него диктаторские полномочия на поприще образования, которыми он успешно пользовался. Так, через И.Пешека удалось добиться, чтобы в сентябре 1919 года правительство ЧСР обратилось в штаб УГА с просьбой направить учителей в Подкарпатскую Русь. Так как в распоряжении штаба УГА были «тысячи людей, прежде всего учителей (…) Однако в штабе решили не выделять учителей (…) так как мы в политику не вмешиваемся, это есть политическое дело». Следовательно, прошедшие горнила мировой и гражданской войны, офицеры УГА понимали, что назначение галичан преподавателями школ в чужой для них стране является политикой, в которую им не следует вмешиваться. В то же время «не нюхавшие пороха» национал-радикалы Галичины с головой окунулись в политику Подкарпатской Руси, чтобы принести ее в жертву будущей Соборной Украине. Для этого им понадобились единомышленники из числа лидеров политической элиты русинов, чтобы, прикрываясь ими, претворять в жизнь свои антирусинские бредовые идеи.

Диктат галичан в системе образования вызвал со стороны русинской интеллигенции не только протесты, но и требования отстранить их от системы образования. Чтобы прекратить вспыхнувшее негодование русинов против проводимой галичанами украинизации, правительство Чехословакии 8 июня 1923 года приняло постановление о том, что пока Сойм (парламент) автономной республики Подкарпатская Русь не примет закон о государственном языке, правительственным языком на территории Подкарпаторусинского края является язык общегосударственный, т.е. чешский. При этом не запрещалось внедрять украинский язык преподавания в русинских школах. Пользуясь этим, В.Пачовский написал для русинских школ «Історію Підкарпатської Русі». По словам В.Пачовского, он «привязал» этот учебник к истории Киевской Руси и утверждал в нем, что Подкарпатская Русь якобы входила в состав Киевской Руси. Таким образом, с молчаливого согласия А.Волошина, отдел образования в лице галичан И.Панькевича, В.Пачовского, В.Бирчака и других требовал от учителей русинских школ, гимназий и семинарий преподавать историю, грамматику и литературу по написанным ими учебникам с откровенно украинским уклоном. После назначения И.Панькевича в 1924 году директором открывшейся в Перечине русинской гимназии, трое из пяти директоров русинских гимназий (кроме Мукачевской и Хустской) были эмигрантами из Галичины. Таким образом, процесс украинизации русинов в школах был поставлен на «широкую ногу».

В то же время украинские ученые «Научного общества имени Т.Шевченко» (НОШ) при Львовском университете однозначно утверждали, что русины – отдельная от украинской политическая нация. Выдающийся украинский ученый этнограф из Галичины академик Владимир Гнатюк (1871-1926), ученый секретарь НОШ, изучал русинов Венгрии. Результаты этого исследования опубликовал в работах: «Етнографічні матеріали з Угорської Русі», «Русини Пряшевської єпархії і їх говори». Галичанин Филарет Колесса, тоже академик и член НОШ, изучал в Подкарпатской Руси фольклор и издал несколько сборников. В их числе «Руськи народни пісні з Подкарпатської Руси”. Вместе с В.Гнатюком Львовский университет закончил Гиядор Стрипский (1875-1946), русин из села Шелестово Мукачевского округа. Он являлся членом возглавляемой В.Гнатюком этнографической секции НОШ и свои научные исследования «Венгерско-руськие летописные записки», «Из старейшей письменности Венгерских русинов», «Этнографический опис Венгерской Руси» и другие опубликовал в научных сборниках НОШ.

М.Бращайко опубликовал в издаваемом В.Гренджой журнале «Русин» статью под названием «Ликвидация украинской эмиграции в Подкарпатской Руси». В ней написано, что 19 августа 1921 года из Львова в Ужгород приехал режиссер и актер Николай Садовский, сын известного украинского драматурга и актера Ивана Карпенко-Кар ого (Тобилевича). Он возглавил в Ужгороде русинский театр и поделился с М.Бращайко своими впечатлениями о Подкарпатской Руси и зрительской аудитории, которая, по словам Н.Садовского, «состоит из змадяризованых русинов, которая почти не понимает украинский язык. Интеллигенция галичан одного мусора, который из Галичины выбросили на эту европейскую мусоросвалку. Этот мусор чего-то хочет, а чего – и сам не знает». (№ 49, 1933 г.).

Словно ослепленные и глухие, политэмигранты из Галичины не желали признавать в борьбе с русинами ни своих ученых земляков, ни науку о нациях и народах вообще, ни международное право в этой области. Запустив с помощью правительства Чехословакии конвейер украинизации русинских детей, галичане приступили к украинизации русинской интеллигенции. Как это обычно бывает и поныне, эмигранты объединяются в свои национальные общества или союзы. Галичане в Подкарпатской Руси объединились, однако не имели своего помещения для проведения мероприятий и пошли на непристойную хитрость. Для видимости они стали помогать русинам в создании русинского объединения под названием «Просвещеніє», а также в строительстве для него в Ужгороде культурного русинского центра под названием «Русинский Народный Дом имени А.Духновича». В «Просвещенії» был создан специальный комитет по вопросами строительства этого Дома: К.Грабар (председатель), И.Каминский, В.Кофланович и др. 23 марта 1922 года он получил в министерстве внутренних дел разрешение № 15364 – 16ех 1922 сроком на шесть месяцев на право сбора средств для строительства русинского народного Дома культуры. Затем было изготовлено в типографии и отправлено от имени руководства общества «Просещения» более трех тысяч писем с просьбой о спонсорской помощи в строительстве «Народного Дома» русинов. В 1928 году оригинал этого письма опубликовал журнал «Подкарпатская Русь» (№ 4), его текст (с сокращениями) изложен так:

«До всего руського громадянства! Сим маемо честь из радостею подати до ведомости наших членов и всего руського громадянства, що одну з найважніших цілей, яку собі товариство поставило дораз по своїм основанію в р. 1920 вдалося нам осягнути. Вдалося нам перевести в діло нашу мрію: поставити в Ужгороді памятник воскресения Подкарпатской Руси, котрый стане осередком нашої народної культуры, зборником памятников нашої старины и сучасности, вдалося нам приступити до будовы «Народного Дома».

«Народный Дом» в Ужгороді вже будуєся на площи Другета ч. 21. На янв. 1928 сей наш дом буде готовый и зачне выконовати свою велику задачу в культурном и господарском поднесеню подкарпатских русинов (…) Для этого, що ся культурна палата буде власностию всего русинского народу, для того, що «Народный Дом» буде служити всім русинам, повинно все руське громадянство прийти з помочею товариству, щобы дом став дійсно як найскорше власностею товариства, а тым самым всего руського народу (…) Най кожный дасть и свою найменшу пожертву на «Народный Дом» русинов в Ужгороді.

Др. Юлій Бращайко,    Августин Волошин,

предсідатель,    подпредсідатель,

Віктор Желтвай, секретар».

Об этом строительстве «Народного дома русинов» писали все местные газеты и призывали всех русинов оказывать посильную помощь в его строительстве. Например, редактируемая и издаваемая А .Волошиным газета «Наука» 31 октября 1920 года писала: «Най не буде ни одного Русина ци Русинкы, чтобы не дали своей циголки (кирпича – авт.) на будову всерусинского храму». В то время общая стоимость его строительства составляла 2.559.359 чехословацких крон.

Комиссия по строительству Народного дома русинов от имени общества «Просвещеніє» направила Президенту ЧСР Т.Масарику письмо. Его полный текст Августин Волошин опубликовал в редактируемом и изданном им настольном календаре «Місяцеслов» на 1921 год. В нем, в частности, сказано:

«Наш господин Президент! Наш подкарпаторуспнскпй народ венгерской державой был осужден на погибель. (Чтобы поскорее исправить положение, русинское общество «Просвіта» решило –авт.) с 23/Х-1920 приступить к созданию сего монументального дела, к строительству «Народного Дома Подкарпатской Руси в Ужгороде». По замыслу о-ва «Просвіщеніє» этот «Народный Дом» должен стать сердцем и мозгом Подкарпатской Руси».

Разумеется, Т.Масарик не являлся президентом для политэмигрантов из польской Галичины, а Венгрия не могла создавать для них погибель, так как Галичина была автономным краем в составе Австрии. Письмо Т.Масарику писалось от имени русинов, т.е. от имени граждан Чехословакии. Т.Масарик откликнулся на это письмо перечислением из госбюджета на строительство русинского «Народного Дома» 100.660 чехословацких крон. Народный Дом русинов 6 октября 1928 года был торжественно открыт. Постепенно вытесняя русинов из правления «Просвіщенія», их места занимали галичане. Вскоре не только правление, но и русинский «Народный Дом» оказался в руках галичан. В результате русины оказались вне созданного ими общества «Просвіщеніє». Поэтому русины 22 марта 1923 года создали «Русинское культурно -просветительное общество имени Александра Духновича». Имя А.Духновича стало своеобразным фильтром от «засорения» русинского общества галичанами.

Проблема русинов усложнялась еще и тем, что органы власти в Словацком крае также начали процесс денационализации русинов Прешовской Руси, записывая их словаками по национальности. Если словаки приняли вероисповедание римо-католического обряда, то русины после Ужгородской унии стали подчиняться Ватикану и поэтому их стали называть греко-католиками. По переписи 1910 года в русинских жупах Словацкого дистрикта проживало 152 тысячи граждан греко-католического обряда, то есть русинов. Однако при переписи 1921 года в комитате Шариш из 60 тысяч греко-католиков только 17221 человек было учтено русинами по национальности. В комитате Земплин из 107 тысяч греко-католиков только 62165 учтено русинами. В целях денационализации русинов школы во всех русинских селах Прешовской Руси были переведены с венгерского языка обучения не на русинский язык, а на словацкий. От их учителей требовали сдавать экзамены на знание словацкого языка. В результате именно те преподаватели, которые больше других добивались введения в русинских селах обучения на русинском языке, «не смогли» сдать экзамен по словацкому языку и их на «законных» основаниях лишали права быть учителями. Правительство ЧСР на эти нарушения не реагировало, хотя ст. 131 Конституции ЧСР гарантировала национальным меньшинствам обучение в школах на родном языке.

Адвокат Иван Жидовский, русин из города Прешов, описал технологию словакизации русинов Прешовской Руси следующим образом. Антонин Штефан, директор школьного реферата (отдела) в администрации Словацкого края, через школьных инспекторов вручал учителям русинских школ «отказы от службы». В них было написано: «Вы не владеете словацким языком так, чтобы с успехом могли обучать в словацкой школе». Таким образом, в русинских школах Словакии было введено преподавание на словацком языке, и они стали словацкими. По переписи 1921 года в Прешовской Руси проживало 612.442 православных граждан греко-католического обряда, то есть русинов по национальности. При переписи 1930 года было учтено только 91 тысячу русинов, а в 1961 году – всего 35 тысяч. Хотя численность греко-католиков практически оставалась (с учетом прироста населения) без существенных изменений. Свой протест против словакизации русинская интеллигенция Прешовской Руси выразила таким образом, что на состоявшемся 21 мая 1923 года торжественном собрании, посвященном 120-летию со дня рождения А.Духновича, было принято решение о строительстве в городе Прешов «Русинского Народного Дома им. А.Духновича». Он функционирует и поныне как культурный центр русинов суверенной Республики Словакия.

Предоставление Подкарпаторусинскому краю статуса автономной республики требовало и передачи власти чиновникам из числа ее титульной нации, т.е. русинам, которых для этого было недостаточно. Кроме того, предоставление полумиллионному количеству русинов автономии вызвало бы в Чехословакии цепную реакцию и поставило под угрозу ее существование. Ведь Чехословакия создавалась чехами и словаками как федеративная республика Чехословакия. Фактически же получилось так, что образовалась только Республика Чехословакия с одним парламентом и правительством в Праге, а на словацкой национальной территории был образован Словацкий край во главе с префектом. Таким образом, Подкарпаторусинский край имел больше прав самоуправления, нежели Словацкий. Поэтому словаки требовали образовать на их национальной территории республику со своим парламентом и правительством в составе федеративной Чехо-Словакии. За ними последовали бы мораване, которые были разделены по реке Морава и вошли в Чешский и Словацкий края. Да и трехмиллионные немцы Силезии также потребовали бы автономии. По переписи 1 декабря 1930 года, в Чехословакии проживало 14 млн. 729 тыс. 536 граждан. Из них по национальностям: чехи и словаки – 9.688.700 человек; немцы – 3.231.688 человек; венгры – 691.923 человек; русины – 549.569 человек. В том числе в Подкариаторусинском крае проживало 709 тыс. человек: русинов – 446,9 тыс., венгров – 109,5 тыс., евреев – 91,3 тыс., чехов и словаков – 34 тыс. и т.д.

По законодательству ЧСР об образовании, все дети Чехословакии в возрасте от 6 до 15 лет должны были обучаться в школах. В 1923/1924 учебном году в школах Подкарпатской Руси обучались дети таких национальностей: русинской – 67.999, или 62,8 %; венгерской – 17.585, или 16,25 %; еврейской – 16.35, или 15,07 %; румынской – 2.238, или 2,07 %; немецкой – 2,008, или 1,85 %; чешской и словацкой – 1.982, или 1,83 %; и других (в их числе украинской, русской, польской, болгарской, греческой) – всего 121, или 0,11 % учеников. Польский исследователь З.Завадовский в монографии «Русь Подкарпатская и ее право-политическое положение» (Варшава, 1931) написал, что в Подкарпатской Руси проживало 6.871 иностранцев, в основном украинцы и русские, которые не успели или не желали принять гражданство Чехословакии.

Предоставить автономию русинам и отказать словакам в предоставлении статуса республики – это могло бы привести к расколу молодой и многонациональной Чехословакии. К тому же для этого просто не было достаточного количества русинов, имеющих необходимые знания и практику работы в органах власти и государственных учреждениях. По этой причине власть в автономной Подкарпатской Руси снова оказалась бы в руках венгров, а возможно и галичан, с которыми начал в открытую сотрудничать А.Волошин, М.Бращайко и другие из числа обиженных за непредоставление им более высокой государственной должности, нежели они ее получили. В связи с этим они последовали примеру А.Волошина и «осознали» себя украинцами по национальности. В брошюре «Чесько-руські взаимоотношения» М.Бращайко оправдывал назначение политэмигрантов из Галичины на государственные должности в Подкарпатской Руси «отсутствием у русинов соответствующей и необходимой интеллигенции, которая бы с первых дней могла управлять» своим краем.

Лишенные всяких надежд на украинскую автономию в составе Польши, галичане «раскололись» на два крыла. Одно поддержало идею проведения в Польше террористических актов, чтобы вызвать репрессии со стороны польских властей и этим поддерживать «состояние постоянного кипения» недовольства украинцев Галичины против Польши. Другое крыло стало проникать в Украину для поднятия там движения за присоединение Украины к Галичине и образование Соборной Украины. Та часть интеллигенции Галичины, которая эмигрировала в Подкарпатскую Русь, открыто мешала русинам развивать русинский литературный язык и обустраивать им свой край как автономную республику Подкарпатская Русь в составе Чехословакии. Украинизации русинов способствовала Прага, в том числе назначением в 1923 году Антона Бескида губернатором Подкарпаторусинского края. Расчет Праги был прост и успешен. В свое время А.Бескид, депутат парламента Венгрии от Прешовской Руси, отстаивал интересы своих избирателей и никогда не отстаивал интересы русинов Подкарпатской Руси. Затем он добивался присоединения русинов к Чехословакии, а фактически – к Словакии. Став губернатором, А.Бескид будет служить тому, кто его назначил на эту должность, а не русинам Подкарпатской Руси.

В 1924 году умер И.Пешек и галичанин В.Пачовский лишился диктаторских полномочий в системе образования в тот период, когда начатая его единомышленниками борьба с лидерами русинов переросла в сплошную борьбу с русинской нацией, а правительство ЧСР руководствовалось законом: «Divine et impera”, т.е. “разделяй и властвуй». Прага не поддерживала русинскую интеллигенцию в борьбе против проводимой галичанами украинизации русинов. Поэтому представители русинской интеллигенции обратились в Высший административный суд Чехословакии, который 28 июня 1925 года своим решением постановил, что украинский язык является чужим языком для русинов Подкарпаторусинского края. Однако и после этого решения Высшего административного суда правительство ЧСР не протянуло русинам Подкарпатской Руси руки законной помощи. Своим бездействием оно пыталось отвлечь русинов от борьбы за автономию, переключив ее на борьбу с галичанами. Подобная политика ЧСР впоследствии обернулось для нее полной катастрофой.

Бессменным председателем общества им. А.Духновича, т.е. национального общества русинов Подкарпатской Руси, был греко-католический священник Ёвмений Сабов, профессор Ужгородской русинской гимназии, готовившей учителей для русинских школ. В период господства Венгрии он написал и издал учебник для русинов под названием «Русская грамматика и читанка к изучению литературного языка угрорусских». После присоединения Подкарпатской Руси к Чехословакии Е.Сабов усовершенствовал ее и в 1923 году издал под названием «Грамматика русского языка для средних учебных заведений Подкарпатской Руси». Членами главной рады (правления) общества имени А.Духновича были Стефан Феицик и Юлий Гаджега, греко-католические священники и профессора Ужгородской богословской и Ужгородской русинской учительской семинарий, а также адвокаты И.Каминский, М.Бескид, О.Бескид и др. Научная деятельность общества им. А.Духновича сосредоточилась на вопросах истории, культуры и языка русинского народа. Написанная русофилом И.Каминским, в 1-ю мировую войну попавшим в русский плен и там изучившим русский язык, программа общества имени А.Духновича была направлена на (сохраняем язык оригинала) «культурное развитие проживающего в пределах республики русского народа, а прежде всего воспитаніе его въ нравственном и политическомъ русском дусі, исключая всякую политическую діятельность». Для борьбы как с украинизацией, так и с русификацией, русинские учителя в 1925 году создали Учительское Содружество, которое возглавил В.Шпеник. Его членами являлись известные русинские педагоги И.Жупан, А.Карабелеш, И.Керча, М.Грицак и др. На собранные обществом им. А.Духновича средства были установлены памятники А.Духновичу в Севлюше (1925), Ужгороде (1929) и Хусте (1931).

Осознав неизбежность своего фиаско в украинизации русинов, галичане изменили тактику действий. Они стали переманивать на свою сторону русинских лидеров, неустойчивых перед соблазном возвеличения и восхваления их заслуг. Выделялся среди таких лидеров Августин Волошин. Ученый историк С.Билак в своих трудах утверждал, что педагогическая деятельность А.Волошина, а также содержание его книг и статей при венгерском господстве сводились к тому, что русины – «автохтонный народ, который больше принадлежит к славянской Западной Европе, чем к славянам на востоке от Карпат». После присоединения Подкарпатской Руси к Чехословакии, А.Волошин редактировал издаваемую им на русинском языке газету «Свобода». В ней утверждалось, что русинская нация отдельная, т.е. не украинская. В свою очередь этому учили в школах, гимназиях и семинариях русинские педагоги. Например, профессор Ужгородской богословской семинарии Василий Гаджега, делегат состоявшегося 21 февраля 1919 года в Хусте съезда русинов Венгрии, это утверждал в работах «Влияние реформаторства на подкарпатских русинов», «Дополнение к истории русинов и русинских церковь» и др. С 1916 года А.Волошин являлся директором Ужгородской русинской учительской семинарии для юношей, а по совместительству преподавал в Ужгородской русинской учительской семинарии для девушек и Ужгородской богословской греко-католической, т.е. русинской семинарии. Поэтому у А.Волошина было очень много лично знакомых ему выпускников этих семинарий, работавших почти в каждом селе Подкарпатской Руси если не учителем, то священником. В то время священник и учитель пользовались у населения большим уважением и авторитетом. Через них, а также через свои учебники и книги А.Волошин имел большое влияние на население Подкарпатской Руси. В издаваемой А.Волошиным газете «Свобода» он пропагандировал, что русины отдельная от украинцев нация и доказывал, что русинский язык ближе к словацкому, чем к украинскому.

Поэтому лидеры украинских политэмигрантов из Галичины поставили перед собой задачу если не переманить, то нейтрализовать А Волошина как одного из главных в то время идеологов русинов. С этой целью галичанин В.Бирчак, родом из города Стрый, написал и издал восхваляющую А.Волошина работу под названием «Августин Волошин. Єго життя і діяльність”, которая была издана в 1924 году (УНІО, Ужгород) отдельной брошюрой. В ней указано: “Августин Волошин не просто Русин, а сознательный Русин, который работает над поднятием русинского духа и русинской сознательности не только в себе, но и в других”. Убедившись в том, что А.Волошин любит восхваления и возвеличения, И.Панькевич нередко писал и публиковал от его имени статьи украинской ориентации, а затем – и откровенно русинофобские.

В итоге А.Волошин, обиженный на Прагу за непредоставление ему должности губернатора, стал защищать галичан от критики со стороны русинских лидеров, постепенно превращаясь под их влиянием в антирусина. По этой причине А.Волошин начал терять авторитет среди русинов. Он решил на время сменить место жительства – стать депутатом парламента ЧСР и таким образом уехать жить в Прагу. С этой целью он переименовал возглавляемую им русинскую партию хлеборобов в республиканскую христианско-народную партию в надежде, что христиане Подкарпатской Руси на выборах в 1925 году в парламент ЧСР отдадут за него больше голосов. Однако русины отдали за А.Волошина всего 4296 (2,8 %) голосов избирателей. В то же время за преподавателя русинской ориентации Н.Василенко, политэмигранта из Поднепровской Украины, было отдано в несколько раз больше голосов. По законодательству Чехословакии, полученные партией голоса можно было суммировать и передавать их в пользу одного из кандидатов своей же партии. В Праге приняли решение передать отданные за Н.Василенко голоса А.Волошину с той целью, чтобы Подкарпатскую Русь в парламенте ЧСР представлял местный русин. Однако и на последовавших в 1929 и 1935 году выборах в парламент ЧСР за А.Волошина проголосовало соответственно 3,4 и 2,2 % избирателей, принявших участие в выборах. В результате А.Волошин и сам понял, что как политический деятель он потерял авторитет среди русинов. Он болезненно это переносил и затаил обиду на русинов, окончательно перейдя в лагерь политэмигрантов из Галичины. Этот переход для А.Волошина облегчался тем, что его мать Эмилия была из знатной венгерской династии Зомбори. Следовательно, молодому А.Волошину русинская национальность скорее была политической целесообразностью, как И.Франко – украинская.

Естественно, многие из выдвиженцев А Волошина и подобно ему обиженные на Прагу также последовали примеру А.Волошина в переориентации с русинской национальности в украинскую. В их числе (наполовину русины) братья Юлий и Михаил Бращайко (Байор), а также обязанные А.Волошину своей карьерой или зависимые от него по работе Ю.Ревай, В.Гаджега, А.Штефан и другие. А.Штефан и В.Гаджега были профессорами в Ужгородской русинской учительской семинарии для юношей, директором которой был А.Волошин. По протекции А.Волошина А.Штефан был назначен директором открывшейся в Ужгороде школы по подготовке работников торговли, которая была реформирована в Мукачевскую торговую академию По протекции А.Волошина, А.Штефан остался ее директором и укомплектовал ее в основном педагогами из Галичины: А.Приходько, И.Трухлый, И.Гирна, О.Голубенко и др. Они создали из студентов военизированную организацию «Пласт», в которой воспитывали молодежь на восхвалении М.Грушевского, С.Петлюры, Е.Коновальца и других.

Затаив обиду на правительство ЧСР, которое якобы не оценило должным образом заслуги А.Волошина и людей из его окружения, все они стали мстить правительству Чехословакии. Это бумерангом отражалось на русинской нации и Подкарпатской Руси в целом. Тем временем Мукачевская торговая академия, под влиянием хвалебных дифирамбов политэмигрантов из Галичины, постепенно становилась центром подготовки из студентов русинской национальности «сознательных» украинцев, которые развернули борьбу с земляками-русинами, выступавшими за сохранение национальности и языка своих предков. Среди них отличался Юлиан Химинец, который после окончания этой академии стал личным секретарем А.Штефана. В своих воспоминаниях «Тернистий шлях до України» Ю.Химинец с горечью утверждал, что «в первой половине тридцатых годов с русинской интеллигенцией Закарпатья трудно было даже говорить о необходимости национальной борьбы», так как она не понимала, ради чего русинам бороться с русинами.

Параллельно с «обиженными» политическими лидерами русинов в антирусинское поле деятельности галичан попали и русинские писатели. Одним из них был Василий Гренджа из окружного центра Волове (ныне – Межгорье), который (по его же словам) в 1913 году, т.е. в 20-летнем возрасте, впервые случайно прочитал книжечку «Гайдамаки» на украинском языке. В составе австрийской армии он воевал на Русском фронте, где получил ранение. Лечился в Будапеште и писал там стихи на русинском языке, которые публиковал в редактируемой А.Волошиным газете «Неділя», издававшейся на народном русинском языке в Будапеште. В их числе: «Люби родну мову», «Русин», «Руська мати породила» и др. Следует иметь в виду, что русинское слова «руськый», «руська» переводятся на русский язык «русинский», «русинская». В.Пачовский, главный школьный инспектор в школьном отделе Подкарпаторусинского края, перевел стихотворения В.Гренджи с русинского языка на украинский. Затем в 1922 году выставил их на проходившем в Ужгороде конкурсе лучших стихотворений на школьную тематику. В итоге русинские стихотворения В.Гренджи, в то время редактора и издателя журнала «Русин», стали украинскими. По протекции В.Пачовского им была присуждена 2-я премия с соответствующим гонораром. Затем, на средства русинского школьного отдела, эти стихотворения В.Гренджи в 1923 году были изданы отдельным сборником «Квіти з терньом» под литературным псевдонимом Гренджа-Донской. В него вошло 31 стихотворение. В.Гренджа стал получать за свои стихотворения соответствующую зарплату в виде гонораров, из неоплачиваемого русинского поэта он стал оплачиваемым украинским поэтом. Однако насколько его первые русинские стихотворения были украинскими, можно судить по ниже приведенным из них отрывкам:

«Люби рідну мову, миле руське слово,

Її не встидайся, за ню бийся в грудь.

За то рідне слово будь готов до всього 

Та знай, що ти Русин, того не забудь».

(из стихотворения «Люби родну мову»)

“Руську душу, руське серце Она мені дала,

Й відтак гордо свого сина Русином назвала ”.

(из стихотворения «Руська мати породила» Львовский поэт О.Бабий отметил, что содержание стихотворений В.Гренджи «показывает, что русин из-за Бескида понемногу становится сознательным украинцем».

Начатый галичанами процесс украинизации русинов заинтересовал Москву. Поэтому на состоявшемся 17 июня – 8 июля 1924 года в Москве V конгрессе Коминтерна много внимания было уделено «национальному освобождению» украинцев польской Галичины и русинов Подкарпаторусинского края Чехословакии. Конгресс принял решение по развертыванию всемирной революции, началом которой должно было стать присоединение к Советской Украине украинских земель Польши и Румынии, а также русинских земель Чехословакии. При этом русинские земли назывались исконно украинскими. Делегатом этого конгресса был интернационалист И.Мондок, который поддержал его решения. Однако с подобным «поворотом» политики Коминтерна коммунистические партии Чехословакии и Польши не согласились, так как она не соответствовала государственным интересам Чехословакии и Польши. Не соответствовала она и национальным интересам русинов Подкарпаторусинского края, желавших и далее пребывать на правах автономной республики в составе Чехословакии.

Коммунистическая партия Чехословакии дальше дискуссии по принятым на V конгрессе Коминтерна решениям не пошла. Однако на средства Коминтерна издавалась газета КПЧ «Правда худобы» (бедноты), а ее редактор Климент Готвальд получал зарплату от Коминтерна. Поэтому зависимый от Коминтерна К.Готвальд опубликовал статью с резкой критикой руководства КПЧ за невыполнение решений V конгресса Коминтерна. В связи с этим в ноябре 1924 года состоялся II съезд компартии Чехословакии, на котором К.Готвальда не избрали в Центральный комитет КПЧ и освободили от должности редактора газеты «Правда худобы». Председатель Пражской парторганизации И.Гакен был избран председателем ЦК КПЧ.

С целью изучения вопроса украинизации русинов, в конце июня 1925 года в Подкарпатскую Русь приехал посол СССР в Чехословакии В.Антонов-Овсиенко. В течение пяти дней он путешествовал в качестве «туриста» по Подкарпатской Руси в сопровождении И.Мондока. После этого “путешествия” ряд коммунистов из Подкарпаторусинскго края были направлены по линии Коминтерна на учебу в Харьковский коммунистический университет им. Артема, являвшийся учебным центром Коминтерна. В их числе – Олекса Борканюк, гуцул из Ясиня, столицы «Гуцульской Народной Республики в Ясиня», а также Б.Кашеляк, Ю.Сикура и другие. В этом университете с 2-х годичной программой обучения «студенты» обучались под псевдонимами (вымышленными фамилиями) ведению подпольной коммунистической деятельности в своих странах. Так, Ю.Сикура учился под фамилией Росольський. «Студенты» на протяжении учебы получали гражданство Советского Союза, становились членами ВКП(б) СССР и давали подписку спецслужбам НКВД о сотрудничестве в качестве секретного агента. Следовательно, Харьковский коммунистический университет Коминтерна готовил специалистов по разжиганию мировой революции и захвату коммунистами власти во всем мире.

И.Мондок и А.Дьезе, 2-й секретарь Подкарпаторусинского крайкома КПЧ, в декабре 1925 года были приглашены в город Харьков, в то время столицу Украины, в качестве гостей V съезда Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) Украины [сокращенно – ВКП(б)У]. После съезда И.Мондок доложил Н.Скрипнику, министру просвещения и одновременно члену Центрального комитета ВКП(б)У, о ситуации с украинизацией русинов. Его доклад встревожил Н.Скрипника, и 3 января 1926 года в Харькове состоялось с участием И.Мондока секретное совещание членов ЦК ВКП(б)У по вопросу происходящих в Подкарпатской Руси процессов украинизации русинов и роли в этом процессе ЦК КПЧ. Вернувшись домой, И.Мондок доложил об этом совещании руководству КПЧ, о чем вскоре стало известно правительству ЧСР. Поняв свою ошибку в содействии украинизации русинов, правительство ЧСР начало ее исправлять. В правительственном распоряжении № 17 от 1926 года (параграф 100) было указано, что в соответствии с законом № 122 этого же года каждому русину гарантируется право во всех судах и правительственных учреждениях требовать, чтобы их дела рассматривались, а протоколы велись на русинском языке. В том же году Польша приняла закон об амнистии бойцов Украинско-галичской армии, и многие украинцы Галичины вернулись домой. Однако посвятившие себя борьбе с поляками остались в Чехии, а посвятившие себя борьбе с русинской нацией, народом – остались в Подкарпатской Руси.

Однако план присоединения Подкарпатской Руси к Советской Украине вступил в действие. В 1928 году вышеупомянутый сборник

В.Гренджи был в Харькове переведен на украинский язык и там издан под названием «Тернові квіти полонин. Поезії». В нем утверждалось, что русины якобы являются украинцами по национальности, днем и ночью только и мечтают о присоединении к Украине. Поэтому в стихотворении «Не запродайте рідний край» русины призывались к борьбе против наиболее демократической среди стран Европы Чехословакии следующим образом:

«Остались далі ми рабами,

Свободи справді ще нема!

Гей, гей, народе мій бездолий,

А доки спатимеш? Вставай!

Святиню нашу розвалили 

Нам честь і правда дорога!

Вставай в бій за свободу,

Варварські руки ворога. “

За этот сборник и призывы к нарушению государственной целостности Чехословакии В.Гренджа летом 1928 года был привлечен к уголовной ответственности. Однако в суде он доказывал, что его стихотворения неправильно переведены, и был осужден только на три месяца тюремного заключения. Когда В.Гренджа отбывал наказание, в Харькове был издан с переводом на украинский язык второй сборник Гренджи-Донского под названием «Оповідання з Карпатських полонин». За упомянутые издания правительство Советской Украины перечислило В.Грендже немалый гонорар. В «Украинском историческом журнале» № 3 за 1991 год утверждалось: «По состоянию на 1933 год только по издательству «Рух» задолженность составляла:

В.Винниченко – 10158 руб, наследникам Ив.Франко – 7183 руб, О.Кобылянской – 6037 руб, А.Крушельницкому – 2232 руб.» и так далее в отношении других авторов, проживавших в странах Западной Европы.

Тюремное заключение и деньги из Харькова стали причиной того, что русинский поэт и русин по национальности В.Гренджа стал украинским писателем Гренджой-Донским, «осознавшим» себя украинцем по национальности. По заданию из Харькова он пытался издавать журнал под многозначительным названием «Українська земля». Не получив на это разрешения, он начал издавать журнал «Наша земля». Однако за украинскую пропаганду, направленную на отторжение Подкарпатской Руси от Чехословакии, журнал был закрыт. Из-за гонораров с Украины у Гренджи-Донского нашлись последователи: Боршош (Боршош-Кумятский), Ф.Могиш (Боевир), И.Колос и др.

В марте 1927 года в Харькове проходила научная конференция по вопросу украинского правописания. Это для Н.Скрипника стало благовидным поводом пригласить из Подкарпатской Руси на конференцию председателя крайкома КПЧ И.Мондока, его заместителя Г.Феера и депутата парламента Чехословакии от КПЧ Н.Сидоряка. Из Харькова их повезли в Москву, где председатель Коминтерна Н.Бухарин совместно с членами Секретариата и Исполкома Коминтерна Д.Мануильским, О.Куусиненом, Б.Куном и другие заслушали отчет И.Мондока о результатах деятельности Подкарпаторусинского крайкома КПЧ, направленной на украинизацию русинов. И.Мондок по этому поводу впоследствии писал: «Мы доложили, что ЦК КПЧ не понимает украинского вопроса в Чехословакии и не действует в духе резолюции V конгресса Коминтерна, а стоит фактически на линии чешской буржуазии в вопросе о принадлежности закарпатских украинцев к русинской национальности». Следовательно, И.Мондок, Г.Феер и Н.Сидоряк не сказали руководству Коминтерна правду о том, что не только ЦК КПЧ, но и правительство ЧСР способствовало галичанам в проведении украинизации русинов; что не по вине коммунистов русины упорно борются за сохранение своей национальности «русин» и за свой русинский язык.

Борьба словаков за предоставление им статуса суверенной республики в составе федеративной Чехословакии, а также борьба русинов за предоставление им статуса автономной республики, заставили Прагу приступить к решению этой проблемы так, чтобы, расширяя права словаков и русинов, одновременно урезать права этнических немцев Силезского края. С этой целью, 14 июля 1927 года, был принят закон № 125 об административно-территориальной реформе, по которой Чешский, Словацкий и Подкарпато-русинский края были переименованы в ЗЕМЛИ, а Силезский и Моравский края (правобережная часть Моравии) были объединены в Мораво-Силезскую землю с административным центром в городе Брно. Таким образом, территориально-административная единица под названием Силезский край, населенная этническими немцами, перестала существовать.

Невыполнение Центральным комитетом КПЧ (ЦК КПЧ) резолюции V конгресса Коминтерна по проведению мероприятий, направленных на украинизацию русинов Подкарпатской Руси и присоединение их к Украине, беспокоило И.Сталина потому, что примеру ЦК КПЧ, игнорирующего резолюции Коминтерна, могут последовать компартии других стран. В результате идея В.Ленина о создании единой на весь мир коммунистической партии рухнет, а мировая революция не состоится. Поэтому Исполком Коминтерна решил сменить руководство ЦК КПЧ. Для этого была создана специальная комиссия Коминтерна, которую возглавил Гусев Сергей Иванович (настоящее его имя Драбкин Яков Давыдович). В состав возглавляемой им комиссии вошли: Бела Кун, Эрнст Тельман, Вальтер Ульбрихт, Отто Куусинен и другие вожди компартий стран Европы, нашедшие пристанище в Москве. На состоявшемся 26 – 28 сентября 1925 года III съезде КПЧ этой комиссии Коминтерна удалось избрать К.Готвальда только членом Центрального комитета КПЧ, в котором он возглавил идеологический отдел. Делегатом этого съезда был И.Мондок, который договорился с делегацией Коминтерна о направлении на учебу в Харьковский коммунистический университет Коминтерна новых слушателей: Г.Феера, Ивана Петрущака, Дмитрия Поповича, Олексу Тимко, Михаила Мацканюка, Михаила Можаровича, Ивана Ваша, Михаила Жупника, Б.Кошеляка, М.Питру и др. Все они учились на факультете журналистики, так как профессия «журналист» была главным прикрытием для агентов НКВД и 4-го (разведывательного) Главного управления генерального штаба Красной армии.

Не добившись желаемых результатов на III съезде КПЧ, 3 января 1926 года под Берлином состоялось секретное совещание представителей коммунистических партий Украины с председателем Западноукраинской коммунистической партии Польши и председателем Подкарпаторусинского краевого комитета коммунистической партии Чехословакии И.Мондоком. Обсуждался вопрос скорейшего развертывания «народного» движения за присоединение Галичины и чехословацкой Подкарпатской Руси к Советской Украине. Решили, что издаваемая на русинском и венгерском языках газета «Карпатська правда» будет издаваться на средства Коминтерна, однако на украинском языке. Поскольку среди коммунистов Подкарпаторусинского крайкома КПЧ не было людей, знающих украинский язык настолько, чтобы редактировать украиноязычную газету, то решили направить в Подкарпатскую Русь галичанина О.Бодана. Ему предстояло редактировать газету, а И.Мондок оставался ее редактором. Одновременно активизировала свою деятельность украинской ориентации «Просвита», которую возглавлял адвокат Ю.Бращайко. В ее правлении в 1928 году были: Августин Волошин и В.Желтвай, директора ужгородских русинских учительских семинарий (соответственно) для юношей и девушек; писатель Гренджа-Донской; редактор Дмитрий Нимчук из Гуцулыцины; Ю.Ревай – депутат парламента ЧСР, а также галичане И.Панькевич, Владимир Пежанский, Василий Струк, Павел Яцко, украинский писатель Спиридон Черкасенко и адвокат Роман Стахура.

Исполком Коминтерна расценил неудачную миссию Гусева-Драбкина в Чехословакии как сигнал о том, что и другие компартии стран Европы последуют примеру ЧСР и не будут выполнять неприемлемые для них резолюции исполкома Коминтерна. Было принято решение о внесении в Устав Коминтерна соответствующих изменений. Этот вопрос был вынесен на проходивший с 17 июля по 1 ноября 1928 года VI конгресс Коминтерна. С большим трудом, путем подкупа, шантажа и угроз, за этот длительный период вождям ВКП(б) удалось добиться от участников Конгресса принятия изменений в Устав Коминтерна. Обновленный Устав предоставлял Исполкому Коминтерна, состоявшему в основном из руководителей ВКП(б) и ее 17-ти сателлитов в лице компартий подвластных Советскому Союзу республик (Украины, Белоруссии, Грузии и т.д.), а также некоторых стран Европы (Германии, Италии и др.), диктаторские полномочия над остальными компартиями-членами Коминтерна. Как написано в академическом издании «Політичного словника» (Киев, 1971 г.), Исполкому Коминтерна было предоставлено «право не только руководить деятельностью секций (представлявших в Коминтерне компартию того или иного государства –ает.), но и отменять и изменять решения съездов и центральных комитетов компартий отдельных стран, утверждать их программы». Следовательно, как и планировалось В.Лениным, коммунистические партии стран Европы превратились в филиалы коммунистической партии Советского Союза, которым предстояло у себя дома не решать, а выполнять те задачи, которые им «большинством» голосов определит Советский Союз.

Параллельно с работой VI конгресса Коминтерна, на его исполкоме рассматривались подготовленные К.Готвальдом «Материалы к дискуссии по чехословацкому вопросу», а также вопрос о положении в Чехословакии. Исполком резко критиковал линию центрального комитета КПЧ, которую критиковал в своих «материалах» К.Готвальд. В том числе – проблему русинов Подкарпатской Руси, которую пытался объяснить и отстоять на Исполкоме Б.Иллеш, еврей родом из Подкарпатской Руси. Дело в том, что по переписи населения 1930 года в Подкарпатской Руси проживало 102.500 евреев, многие из них являлись коммунистами. Их мнение нередко было решающим при принятии Подкарпато-русинским крайкомом КПЧ решений. Однако Исполком Коминтерна одобрил политическую программу К.Готвальда, и по рекомендации исполкома Коминтерна VI Конгресс избрал К.Готвальда членом Исполкома Коминтерна, который вскоре был переименован в Секретариат Коминтерна.

С 18 по 23 февраля 1929 года проходил V съезд компартии Чехословакии. Так долго потому, что делегатам Исполкома Коминтерна несколько дней подряд не удавалось добиться избрания председателем Центрального комитета КПЧ К.Готвальда. Затем была дискуссия при утверждении согласованных с исполкомом Коминтерна предложений К.Готвальда об «укреплении» ЦК КПЧ. В результате подкупа, обещаний и шантажа было избрано новое руководство ЦК КПЧ во главе с К.Готвальдом, которое взяло курс на социалистическую революцию и диктатуру пролетариата. По указанию Секретариата Коминтерна, делегат от Подкарпаторусинской краевой организации КПЧ интернационалист И.Локота был избран членом ЦК КПЧ и предложил съезду принять решение о том, чтобы Подкарпаторусинский крайком КПЧ подчинить непосредственно Коминтерну, но съезд это предложение не поддержал. Поэтому было принято «компромиссное» решение о двойном подчинении Подкарпаторусинского крайкома – ЦК КПЧ и украинской секции Коминтерна.

Рядовые коммунисты Подкарпатской Руси были крайне возмущены авантюрной и антирусинской политикой руководства Подкарпаторусинского крайкома КПЧ и остро критиковали несогласованное с ними решение съезда КПЧ о двойном подчинении. В знак протеста они массово выходили из рядов КПЧ. Если в 1924 году в Подкарпаторусинской краевой организации КПЧ состояло 7 тыс. коммунистов, то к концу 1929 года в ней осталось менее 500 членов. Чтобы овладеть ситуацией, из Праги приезжали и проводили разъяснительно-агитационную работу лично К.Готвальд, а также члены ЦК КПЧ И.Гакен, И.Штетка, В.Микуличек и другие. Тем не менее, на состоявшейся в августе 1929 года конференции Подкарпаторусинской краевой организации КПЧ остро критиковался взятый И.Мондоком курс на украинизацию русинов и присоединение Подкарпатской Руси к Советской Украине. Поэтому не только И.Мондок, но и весь предыдущий состав крайкома не был избран в новый состав крайкома. В том числе Туряниця Иван Иванович, который на этой же конференции был освобожден от должности секретаря Мукачевской организации КПЧ. И.Мондок был освобожден даже от должности редактора газеты «Карпатская правда».

Чтобы взять ситуацию под контроль, делегация ЦК КПЧ добилась избрания первым секретарем Подкарпаторусинского крайкома КПЧ проживавшего в Праге члена ЦК КПЧ Эммануила Клима. Членами крайкома были избраны активисты, не успевшие скомпрометировать себя антирусинской деятельносттью: Олекса Борканюк, Б.Вайс, С.Габерман, С.Ципф, Г.Феер, П.Варга, И.Локота, И.Ледней и др. С целью сохранения кадрового потенциала, отстраненные от руководства в Подкарпаторусинской краевой организацией КПЧ проверенные и преданные Коминтерну коммунисты-функционеры были направлены на учебу в Харьковский университет Коминтерна: Иван Туряниця, И.Ваш, ИЛедней, И.Андрийцё, М.Величко, Н.Сидоряк, В.Фущич, А.Гудь, Михаил Жупнпк, М.Жеребак, Г.Желизняк, А.Зейкань, М.Затварницкий, И.Кормош, И.Леган, В.Маркович, В.Половка, а также Николай Климпотюк, который в то время работал в чехословацкой секции Коминтерна. Н.Климпотюка отправили в Харьков потому, что, представляя в Коминтерне Подкарпаторусинский крайком КПЧ, он «не владел» ситуацией по вопросу украинизации русинов и докладывал об их мифической борьбе за присоединение к Украине.

Обучаясь в Харькове на факультете журналистики, «студенты» из Подкарпатской Руси не переставали и там бороться с русинами. Так, И.Туряниця и Н.Климпотюк были гостями проходившего в Киеве собрания областного актива Коммунистического союза молодежи (комсомола), на котором выступил И.Туряниця. Хотя на состоявшемся в апреле 1929 года пленуме ЦК ВКП(б) И. Сталин сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50 – 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Тем не менее, И.Туряниця выступил с восхвалениями «расцветающей Советской Украины» и «успехов» СССР, которые должны стать примером для ЧСР. В своем выступлении он сказал, что проживающие в Подкарпатской Руси граждане Чехословакии ежедневно «проливают много крови в борьбе за свободу и воссоединение, придется просить вас, чтобы помогли нам освободиться от социального, национального и политического ярма». Хотя в 1928-1929 годах уровень жизни в Чехословакии был на порядок выше, чем в Украине и Советском Союзе в целом. Средняя зарплата была: у учителей – 1110; у врачей – 1300; у инженеров-конструкгоров – 1750; у министров – 9000 крон. В то же время стоимость продуктов и товаров была такова: 1 кг картошки – 0,5; 1 кг сахара – 6,4; бутылка пива – 1,3; туфли – 19; мужская сорочка – 24; часы – 240; средний автомобиль – 18.000 крон. Экономический кризис 1929-1933 годов заставил политические партии и общественные организации Подкарпаторусинской земли временно отложить борьбу за автономию и заняться борьбой с безработицей и обеспечением горных регионов (Верховину) хлебом. В то же время коммунисты и политэмигранты из Галичины этот кризис взяли на вооружение в борьбе с русинами. Они на собраниях и митингах утверждали, что единственный путь спасения русинов – присоединение Подкарпатской Руси к Украине. Непредсказуемый галицко-коммунистический симбиоз в этой ситуации повел решительную борьбу с теми лидерами русинской нации, которые стояли на позициях отдельной политической нации русинов, на позициях автономности Подкарпатской Руси в составе федеративной ЧСР. Если коммунисты были местными и русины вынуждены были их терпеть, как «болячку на своем теле», то разнузданность галичан их раздражала. Это заставило политические партии и общественные организации русинов Подкарпатской Руси требовать от высших органов власти применять к иностранцам из польской Галичины соответствующие меры воздействия. Правительство ЧСР, исчерпав уговоры и предупреждения, в 1929 году выслало из страны «вождей» политэмигрантов из Галичины: В.Пачовского, Б.Домбровского, М.Пидгирянку и других. В итоге остальные лидеры галичан-эмигрантов в Подкарпатской Руси на некоторое время «притихли».

А.Волошин, директор Ужгородской русинской учительской семинарии для юношей, принял Стефанию Новакивскую, эмигрантку из Галичины, в качестве преподавателя. Она решила совершить террористический акт против элиты русинской нации, которая в воскресенье, 30 июля 1930 года, готовилась провести в Ужгородском театре торжественное собрание, посвященное «Дню русинской культуры». Объектом террористического акта С.Новакивская избрала 80-летнего греко-католического архидиакона Евмения Сабова, бессменного председателя русинского национально-культурного общества им. А.Духновича, автора учебников русинской грамматики и хрестоматии, преподавателя русинского языка и литературы в той же гимназии, что и С.Новакивская. Для этого она подобрала трех 16-летних учеников из своей гимназии: Ф.Тацинца, Н.Вайду и Ф.Федорчука. Они брали у нее на квартире дополнительные «уроки», а в лесу применяли их на практике – стреляли из приобретенного С.Новакивской револьвера, который хранился у нее на квартире. Студенту Ф.Тацинцу, родом из пограничного с Галичиной села Воловец, удалось проникнуть в зал театра, где проходило торжественное собрание русинов. С криком «Смерь кацапам!» он подбежал к президиуму собрания и выстрелил в Е.Сабова, сидевшего на сцене в президиуме. Однако из-за поспешности промахнулся и был схвачен. В суде С.Новакивская сказала, что она этим террористическим актом хотела показать пример местным лидерам украино-филов, как следует бороться с лидерами русинов, препятствующих русинам осознать себя украинцами по национальности.

Этот террористический акт всколыхнул и сплотил русинов как против галичан, так и на активизацию деятельности Общества им. Духновича, которое после состоявшейся в 1930 году переписи населения получило «второе дыхание». По этой переписи в Подкарпатской Руси проживали: русины – 62,6 %, венгры – 15,4 %, евреи – 12,5 %, румыны – 1,7 %, а остальные, в их числе словаки, чехи, немцы, украинцы, русские и др. – 7,8 %. С этим не могло не считаться правительство ЧСР. Правоохранительные органы активизировали свою деятельность как против политэмигрантов из Галичины, так и против действовавших на средства Москвы штатных функционеров Подкарпаторусинского крайкома КПЧ, чья деятельность была направлена на отторжение Подкарпатской Руси от Чехословакии. Наиболее активные в борьбе с русинами галичане были выдворены из ЧСР, а местных коммунистов привлекли к уголовной ответственности за антигосударственную деятельность. И.Мондок успел эмигрировать в Советский Союз, а И.Локота в конце 1932 года оказался в тюрьме сроком на 8 лет и отсидел там 5 лет.

На 1 января 1932 года в Подкарпаторусинской земле Общество им. А.Духновича имело 302 читальни, 277 библиотек, 167 театральных кружков, 52 хора, 36 оркестров. Поскольку галичане путем авантюры овладели «Народным Домом» русинской нации, русинское общество им. А.Духновича в 1932 году завершило строительство в Ужгороде нового «Русинского Дома им. А.Духновича» общей стоимостью 880 тыс. крон. Через несколько лет оно построило в Сваляве русинский Дом-читальню общей стоимостью 1 млн. 200 тыс. крон, а также 14 небольших Народных домов в других крупных населенных пунктах Подкарпатской Руси: Чинадиеве, Воловце и др.

В городе Мукачево, географическом центре Подкарпатской Руси, 9 октября 1932 года состоялся «Всенародный Карпато-русинский конгресс», на который из 297 населенных пунктов Подкарпаторусинской земли прибыло более 2000 делегатов от 923 русинских организаций. Конгресс прошел под лозунгом: «Да живет русинский язык. Долой украинцев!». В то же время общество «Просвіщеніє» в 1932 году сдало в аренду оказавшийся в его владении «Русинский Народный Дом» коммерческой фирме «Меркур-фильм», которая открыла в нем кинотеатр «Урания». Следовательно, за счет отданного в аренду «сердца и мозга Подкарпатской Руси» украинофильская «Просвита» продолжала свое существование и собиралась с силами, чтобы в нужный момент возобновить на русинской национальной земле борьбу с русинской нацией.

Если коммунисты Подкарпатской Руси в 1924 году с лозунгами «Земля – крестьянам», «Мир – народам», «Власть – Советам» на выборах в парламент ЧСР получили наибольшее количество (100.242 из 254.743 возможных) голосов избирателей, то на выборах в 1929 году за их кандидатов проголосовало только 40.583 избирателя. Это свидетельствовало о политическом банкротстве Подкарпаторусинского крайкома КПЧ и встревожило не только Коминтерн, но и лично И.Сталина. За дезинформацию в деле украинизации русинов и якобы их борьбы за присоединение к Украине, пребывавший в Харькове И.Мондок по указанию И.Сталина 3 марта 1933 года был арестован и отправлен на Соловецкие острова. Затем, 25 ноября 1937 года, «тройка» вынесла ему приговор – расстрел, который был приведен в исполнение. В конце 1932 года Э.Клима вернулся в Прагу, а Подкарпаторусинский крайком КПЧ возглавил гуцул Олекса Борканюк, уроженец столицы «Гуцульской Народной Республики в Ясиня». В период учебы в Харьковском университете Коминтерна (1926-1929 гг.) он в июне 1927 года стал гражданином Советского Союза, после чего Организационное бюро (президиум) ЦК ВКП(б) Украины приняло его членом коммунистической партии Советского Союза.

Только 9 июня 1934 года Советский Союз и Чехословакия установили дипломатические отношения, а в 1935 году заключили договор о дружбе и сотрудничестве, а также ряд других соглашений. Так, начальник разведки Генерального штаба чехословацкой армии полковник Моравец в 1935 году подписал в Москве секретное соглашение о сотрудничестве разведывательных служб ЧСР и СССР. В этом же году начался, в основном со стороны Советского Союза, обмен делегациями в области культуры, науки, спорта и туризма, напичканных агентами НКВД. В апреле 1935 года состоялся VII съезд КПЧ. О.Борканюк, к тому времени секретарь Подкарпаторусинского крайкома КПЧ, а также члены этого крайкома И.Локота, П.Варга и Н.Кельман были избраны в ЦК КПЧ. На состоявшемся 25 июля -25 августа 1935 года VII конгрессе Коминтерна с участием О.Борканюка было принято решение о том, что в той стране, в которой обстановка позволяет совершить социалистическую революцию, Коминтерн революцию должен совершить единым фронтом и взять власть в свои руки. По мнению секретариата Коминтерна, подобная обстановка сложилась в Чехословакии, и ее коммунистам с помощью Коминтерна следует готовить восстание и брать власть в свои руки. Опираясь при этом на православную Церковь византийского обряда, канонически подчинявшуюся Сербскому патриархату.

Экономический кризис 1929-1933 годов в Европе коснулся Чехословакии. В конце 1933 года в Подкарпатской Руси прекратили работу 30 из 92 предприятий, и безработица стала бичом почти для 100 тыс. человек. Снижение зарплаты привело к падению на рынке в два-три раза цен на сельскохозяйственную продукцию, что вело к обнищанию крестьян. Правительство в 1932 году развернуло «продовольственную акцию» и 19 февраля отправило в Подкарпатскую Русь первые 32 вагона кукурузы. С каждым месяцем поддержка голодающих верховинцев возрастала.

Однако ошибочная стратегия правительства в области экономической политики только дразнила провинциальных политиков и население. Половинчатые решения аграрных проблем, безработица, затягивание предоставления русинам автономии, недоверие к местным кадрам и политическим силам со стороны Праги вызывали недовольство у русинов. Председатель Центральной Русинской Народной Рады Андрей Бродий, депутат парламента ЧСР, с парламентской трибуны заявил, что «если сегодня возникнет ситуация, в которой русинам будут помогать китайцы, то более девяноста процентов нашего народа будут готовы подчиниться Китаю». Даже проукраинской ориентации Первая Центральная Украинская Народная Рада (ПЦУНР) на состоявшемся 8 мая 1934 года юбилейном съезде приняла резолюцию с требованием прекратить украинизацию русинов. В то же время лидеры русинов Прешовской Руси во главе И.Жидовским, греко-католическим священником и юристом по образованию, в 1935 году добились восстановления в 60-ти школах обучения на русинском языке. Они организовали и 17 августа 1936 года провели в Прешове совещание, на котором приняли ряд конкретных решений: добиваться присоединения Прешовской Руси к Подкарпатской Руси и предоставления Подкарпатской Руси статуса автономной республики; ввести в Прешовской гимназии по подготовке учителей для русинских школ обучение на русинском языке и др. В итоге – Прешовская гимназия с 1 сентября 1936 года перешла на русинский язык обучения.

Президент Т.Масарик длительное время тяжело болел и 14 декабря 1935 года подал в отставку. Парламент 18 декабря 1935 года избрал Президентом ЧСР Эдмунда Бенеша, занимавшего до этого пост главы правительства ЧСР. Премьер-министром ЧСР стал Милан Годжа, до этого занимавший пост министра земледелия. Не терпящая отлагательств проблема словаков и русинов заставила новое правительство ЧСР заняться ее решением. Комитет парламента ЧСР по вопросам Конституции и законодательства в конце ноября 1935 года выступил с инициативой начать переговоры с политическими и общественными деятелями словацкой и русинской наций о предоставлении словакам и русинам автономии. М.Годжа провел переговоры с представителями политических партий Словацкой и Подкарпаторусинской земель. Он убедился в том, что политические деятели Словацкой земли категорически против того, чтобы новая граница между Словацкой и Подкарпаторусинской землями была определена по этническим признакам. Поэтому начатые М.Годжей переговоры по этому вопросу так и не были завершены. Тем не менее, политические и общественные лидеры Подкарпатской Руси понадеялись, что новое руководство страны решит проблему русинской нации, и 28 ноября 1936 года подписали «Законопроекта Центральной Русинской Народной Рады о Конституции автономной Подкарпатской Руси». Приведем из него некоторые положения.

Во 2-м параграфе этого законопроекта Конституции сказано, что официальным названием автономного образования русинов является «Подкарпатская Русь». В 7-м параграфе указано: «1). Официальным языком Подкарпатской Руси является русинский язык». В 12-м параграфе сказано: «1). Законодательным органом Подкарпатской Руси является Сейм», а в 18-м параграфе (сохраним язык оригинала и орфографию) – «Языкомъ совещаній и ділопроизводста Сейма является русскій языкъ». В 47-м параграфе записано: «2). Чиновники всіх государственныхъ и автономныхъ відомствь и служащіе прочихъ институцій, дійствующихь на территоріи Подкарпатской Руси, должны быть назначаемы изъ коренных жителей этой территоріи».

Этот законопроект Конституции автономной Подкарпатской Руси с республиканской формой правления подписали политические и общественные деятели как русинского, так и украинского крыла, в следующем порядке: адвокат Иосиф Каминский (автор проекта Конституции), адвокат Михаил Бращайко, Василий Щерецкий, адвокат Юлий Бращайко, адвокат Иван Жидовский, Михаил Попович, Степан Клочурак, о.Августин Волошин, Андрей Бродий, доктор (врач) Николай Долинай, Петр Гаевич, Михаил Демко, Михаил Василенко, Мирон Стрипский (заместитель мера Ужгорода) и Юлий Фельдеший. В то время Ю.Фельдеший был сенатором, а И.Жидовский и А.Бродий – депутатами парламента Чехословакии. Сенатор Карл Гокки, а также депутат О.Борканюк и И.Заиц, все трое от коммунистической партии, отказались подписывать этот законопроект Конституции Подкарпатской Руси. Сенаторы и депутаты Э.Бачинский, Ю.Фельдеший, А.Бродий, Ю.Ревай, И.Пьещак, П.Коссей вручили этот проект Конституции правительству ЧСР для изучения и досрочного внесения в парламент в качестве внеочередного законопроекта.

Следовательно, русинская нация к 1935 году являлась политически структурированной, чтобы передать ей в руки автономную республику Подкарпатская Русь. Однако оставалась под сомнением возможность ее экономического выживания. Для содержания общегосударственных структур ЧСР Чешская земля вносила в общереспубликанский бюджет 70 %, Словацкая земля -24 %, а Подкарпаторусинская земля – только 6 % денежных поступлений. В то же время из этого бюджета Подкарпаторусинская земля получала в виде дотаций 10 % общереспубликанского бюджета.

Как писал В.Пачовский в книжечке «Срібна Земля», заложенные учителями из Галичины зерна в души русинских детей дали украинские всходы. Больше всех этих «зерен» в души русинских детей заложил галичанин И.Пачовский, о чем свидетельствуют даже названия его работ: «Матеріали до історії мови південнокар-патських українців», «Нарис історії українських закарпатських говорів. Фонетика» и другие. Этими всходами решили воспользоваться как А.Гитлер, так и И. Сталин, давшие указание расколоть объединившиеся политические и общественные организации Подкарпатской Руси. Поводом стало то, что во многих школах, прежде всего Верховины (горных регионов), дети привыкли к украинскому языку обучения. В то же время родители из низинных регионов не хотели перехода обучения с родного русинского на чуждый им украинский язык преподавания. В результате языковая война, в которую было втянуто взрослое население Подкарпато-русинской земли, из школ вышла на улицы. Чтобы прекратить эту «войну», министерство образования ЧСР 1 сентября 1937 года провело «школьный» референдум. В этот день с учениками в школу пришли их родители и голосовали – по какой из двух грамматик они хотели бы обучать своих детей – по русинской или украинской. В 313 школах большинство родителей проголосовали за преподавание их детям по русинской грамматике Е.Сабова, а в 114 школах – за преподавание по украинской грамматике В.Панькевича. Поэтому министерство образования ЧСР 14 сентября 1937 года приняло решение № 119.512-37 о переходе всех русинских школ в Подкарпаторусинской земле на русинский язык обучения. Результат этого референдума – 3:1 объясняется тем, что русинских учителей в Верховине все еще не хватало. Поэтому родители учащихся Верховины голосовали за обучение на украинском языке. Боялись, что из-за голосования за русинский язык обучения их школы останутся вообще без учителей. В то же время школьный референдум показал зрелость русинской нации, понимающей, что каждая нация, пока она владеет собственным языком, владеет своим культурным суверенитетом. И как только она лишается возможности применять и культивировать свой язык, она перестает развиваться как нация.

Результат школьного референдума и принятое на его основании решение министерства образования ЧСР о переходе всех русинских школ Подкарпаторусинской земли на русинский язык обучения стали полным фиаско не только для политэмигрантов из Галичины. Они стали фиаско и для руководства Подкарпаторусинской краевой организации КПЧ, которой по решению Коминтерна следовало осуществлять украинизацию русинов. Поэтому политические лидеры из числа эмигрантов Галичаны на средства фашистской Германии, а коммунисты – на средства Москвы, решили сделать перелом в пользу (соответственно) Адольфа Гитлера и Иосифа Сталина. С этой целью украинофильское крыло во главе с Августином Волошиным совместно с коммунистами во главе с О.Борканюком 17 октября 1937 года провело в Ужгороде большой митинг под лозунгом: «Украинскому ребенку – украинскую книгу». На митинг собралось несколько тысяч человек, так как участникам митинга оплачивалась дорога. Большинство из приехавших на митинг были с Верховины, ведь им предоставлялась возможность бесплатно съездить в Ужгород. Митинг открыл А.Волошин. Выступал и О.Борканюк, к тому же впервые на украинском языке, который выучил в Харькове. В своем выступлении он, в частности, сказал: «…желаем, чтобы наших детей в школах обучали материнским украинским языком». Когда митингующая толпа устала стоять, ей было предложено проголосовать за решение, чтобы во всех школах Подкарпатской Руси украинский язык стал языком преподавания. Впоследствии это голосование толпы коммунисты и украинофилы назвали «общественным референдумом», а на его основании стали требовать, чтобы во всех школах Подкарпатской Руси украинский язык стал языком преподавания, что было абсурдом.

Если для граждан Советского Союза принятие в 1937 году на митингах решений о вынесении «врагам народа» смертных приговоров являлось обычным делом, то для демократической Чехословакии этот «общественный референдум» стал шоком. Получалось, что не родители, а толпа посторонних людей определяет, на каком языке дети, независимо от национальности родителей и их желания, должны обучаться в школе. Еще больше удивляет тот факт, что галичане (на средства Берлина) провоцировали в Подкарпатской Руси движение за присоединение к Советской Украине, а у себя дома (тоже на средства Берлина) проводили агитацию за присоединение Украины к Галичине. Это раздражало даже И. Сталина. По его предложению Коминтерн в 1938 году заклеймил Западноукраинскую коммунистическую партию как агентуру фашистской Германии и распустил ее. Тем временем национальнополитическая ситуация обострялась не только в Словацкой земле, но и в Силезии, населенной этническими немцами. Поэтому правительство ЧСР 21 мая 1938 года провело частичную мобилизацию, которая на некоторое время успокоила даже немцев. Хотя Берлин подталкивал немцев Чешских Судет на провокации.

Чтобы изучить ситуацию на месте и помочь русинским лидерам объединиться, 12 мая 1938 года из США в Подкарпатскую Русь приехала делегация русинов-эмигрантов в составе: председатель «Карпаторусинского Союза» Иван Поп, генеральный секретарь этого Союза Александр Геровский (внук А.Добрянского) и греко-католический священник Иван Янчишин. С их участием Центральная Русинская Народная Рада (ЦРНР) приняла и направила правительству ЧСР резолюцию, в которой требовалось: введение в правительстве ЧСР должности министра по делам русинов; предоставление Подкарпаторусинской земле статуса автономной республики; проведение до 30 ноября выборов в парламент автономной Подкарпатской Руси; назначение в Подкарпаторусинской земле руководителей почты, полиции и судов из числа местных русинов и др. Делегаты из США примирили лидеров ЦРНР и Первой Центральной Украинской Народной Рады украинской ориентации, которая 29 мая приняла резолюцию в поддержку упомянутых требований ЦРНР. В этой русинско-украинской резолюции сказано: «Первая Р(У)ЦНР, как представительница подкарпатских русинов-украинцев (…) отчетливо провозглашает, что неуклонно стоит на положении единства Подкарпатской Руси с Чехословацкой Республикой и неприкосновенности ее границ».

В июле 1938 года А.Геровскому удалось объединить соперничавшие между собой основные русинские партии в русинский блок, в который вошли депутаты и сенаторы парламента ЧСР от Подкарпатской Руси: Андрей Бродий, Ю.Фелдеший, И. Пъещак, Эдмунд Бачинский, П.Коссей и П.Жидовский. Они встретились с главой правительства ЧСР М.Годжей, который пообещал провести выборы в парламент Подкарпатской Руси до конца 1938 года. После этого представители ЦРНР и ПЦУНР 21 сентября 1938 года подписали совместную Декларацию с требованиями к правительству ЧСР, изложенными в вышеупомянутой резолюции ПЦУНР, которая тоже была вручена М.Годже, а также дипломатическим представительствам в Праге. При вручении этой общей Декларации, Э.Бачинский вручил М.Годже и Меморандум от русинского блока с требованиями включения Прешовской Руси в состав будущей автономной республики Подкарпатская Русь. Поскольку ответа от М.Годжи на Декларацию и Меморандум не последовало, 28 сентября 1938 года сенаторы Э.Бачинский и Ю.Фельдеший, в присутствии губернатора Подкарпаторусинской земли К.Грабаря, повторили изложенные в Декларации и Меморандуме требования Э.Бенешу, президенту ЧСР.

В результате, 22 ноября 1938 года, парламент Чехословакии принял два конституционных закона-близнеца: «Об автономии Подкарпатской Руси» и «Об автономии Словакии». Этим половинчатым решением Прага фактически отказалась удовлетворить как требования словаков о предоставлении им статуса полноправной республики, так и требования русинов – включить Прешовскую Русь, населенную этническими русинами, в состав автономной республики Подкарпатская Русь.