ІОСИФ КРЖЕПИНСКІЙ.
Автономія Подкарпатской Руси.
(Продолженіє)
Политическое возникновеніе Подкарпатской Руси.
Наше правительство ввело в употребленіе наименованіе «Подкарпатская Русь», включив в 3-ю статью так назыв. «Генеральнаго Статута», изданнаго для этой области 18 ноября 1919, слѣдующее положеніе: «Впредь до правомочнаго постановленія избраннаго сейма должно употребляться наименованіе «Подкарпатская Русь»; на ряду с этим можно употреблять также и названіе «Русинія» (Русинско).
Правильно ли утвержденіе исторической обоснованности названія «Подк. Русь», этот вопрос не входит в предѣлы моего сужденія. Вѣрно только одно, что область, которой принадлежит это наименованіе, не образовалась исторически, как самостоятельное цѣлое. До конца міровой войны, или лучше сказать, до заключенія Сэн-Жермэнскаго договора, эта область была извѣстна, как этнографическая часть старой области поселенія Русских в Венгерском Государствѣ. (Извѣстно, что русскіе с давних вѣков осѣли вдоль Галицкой границы на югѣ Карпат вплоть до самых Татр.)В бывшем венгерском государствѣ эта область не составляла однако ни в государственно-правовом, ни в административном отношеніи отдѣльной или особо именовавшейся единицы.
Подкарп. Русь возникла, как и всѣ т. наз. «державы наслѣдницы» на развалинах Австро-Венгерской Имперіи. Она вызвана к жизни идеей самоопредѣленія народов, как новым принципом, на основѣ котораго возникают государства. Но, если т. н. «державы-наслѣдницы» свое возникновеніе закрѣпили революціонным актом и захватом правительственной власти в тѣх землях, на которыя онѣ, во время революціи, изъявляли притязанія, то Подк. Русь не создала фактически подобнаго положенія вещей. На ея территорію притязали и новыя и старыя государственныя образованія, а воля народа, проявлявшаяся в народных собраніях, не была едина. Одно только стало ясно, что малое пространство земли и относительная малочисленность населенія, не дают надежд на самостоятельную государственность, и тогда приходится искать сосѣда, к которому можио было-бы присоединиться.
Мадьяры были первыми, которые заявили свои притязанія на Подкарпатскую Русь. Созвали 10-го декабря 1918 в Будапештѣ угорско-русское народное собраніе, на которое пригласили, владѣя до тѣх пор Подк. Русью, народных представителей, главным образом из тѣх слоев, которые им были преданы, и обѣщали им автономію «Русской Краины» в рамках Венгріи. Но уже и на этом собраніи раздались голоса протеста со стороны сознательных народных вождей. Доктор Бращайко и свящ. Долинай отрицали за этим собраніем право рѣшать будущую судьбу их родины. Несмотря на то, мадьярское правительство назначяло особаго министра для «Русской Краины».
Галицкіе Украинцы, ссылаясь на извѣстныя статьи Вильсона, предъявляли также претензіи на Подк. Русь и провозгласили в I статьѣ временнаго декрета Украинской Народной Рады, обнародованнаго 19 октября 1918 г. во Львовѣ, эту зомлю за составную часть своей этнографической области. Во временном конституціонном законѣ от 13-го XI. 1918 г. они назвали эту этнографическую область Западноукраинокой Народной Республикой. Когда-же 22-го января 1919 года Западпоукраинская народная Республика соединилась с Великой Украиной в одно цѣлое, провозгласило правительство соединенных украинских республик в так наз. Универсалѣ (манифестѣ), изданном в Кіевѣ, «что отнынѣ соединились в одпо цѣлое столѣтіями оторванныя друг от друга части единой Украины: Западноукраннская народнап Республика, т. е. Восточная Галиція, Буковина и Угорская Русь, а также поднѣпровская Великая Украина». Таким образом была совершена юридическая анексія Подк. Руси украинцами без анексіи фактической. На народном собраніи 420 представителей общин Подкар. Руси, созванном 21 января 1919 г. в Густѣ, высказалось большнство за присоединеніе к Западноукраинской Роспубликѣ. Украинцы имѣли поэтому для анексіи постановленіе этого собранія.
Но, в тоже время интеллигенція Подкарн. Руси учредила в концѣ 1918 г. Карпаторусскую Народную Раду в Пряшевѣ, и ея предсѣдатель, Доктор Антон Бескид, бывшій депутатом венгерскаго парламента в Будапештѣ, – теперь — губернатор Подкарп. Руси, отправился в январѣ 1919 г. в Париж на мирную конференцію и выступил там, как представитель этой Народной Рады, за присоединеніе Подкарп. Руси к нашей Республикѣ. В Париж прибыли также представителн американскнх эмигрантов из Подкарпатской Руси Григорій Жаткович и Юлій Гардош. Д-р Жаткович еще 26 октября 1918 подписал вмѣстѣ с Д-ром Масариком в Филадельфіи декларацію независимости среднеевропейских народов. В декабрѣ 1918 года устроили американскіе эмигранты Подкарп. Руси пле- бисцит о будущем устроеніи ГІодкарп. Руси. Из 1089 делегатов высказалось: 732 — за присоединеніе Подкарп. Руси к Чешскослов. республикѣ, 310 — за соединеніе ея с Украиной, 10 — с Россіей, 9 — с Венгріей, и 27 — за полную независимость.
Свое постановленіе о присоедипеніи к Ч.-С.Р., которое мирная конференцін положила в основу своего рѣшенія вопроса, американскіе эмигранты мотивировали так:
«Мы сознаем. что таким образом мы составим часть хорошо организованиаго государства, с которым легко сможем сговориться взаимнопонятным языком, и которое нам обезпечит автономію.
Мы, однако, твердо убѣждены в том, что из нынѣшняго хаоса выйдет опять федеративная Россія. Но в этой новой будущей Россіи Украинцы не будут имѣть такой народной автономіи, какую получим мы в Чешскословенской Республикѣ. Кромѣ того мы отдѣлены от наших братьев в Галиціи и в Украинѣ — Карпатами».
Привожу дословно эту мотивировку рѣшенія большинства делогатов (по цитатѣ проф. Кадлеца[1]). Указал же я на распространенное мнѣніе подкарпато-русскаго народа о будущей государственной принадлежности Подкарп. Руси для того, чтобы освѣтить происхожденіе идеи о присоединеніи ея к нашей Республикѣ. Полагаю, что необходимо всегда помнить это развитіе событій на случай, если бы когда-либо словесное толкованіе мирнаго договора о широтѣ автономных прав Подкарп. Руси на практикѣ стало спорным и пришлось бы ссылаться на его дух.
Autonomie Podkarpatské Rusi / J. Křepinský
Osm přednášek o Podkarpatské Rusi ; vydáno péčí “Českého učení politického”
Nakl. údaje Praha : České učení politické, 1925
Перевод с чешскаго Д. Н. Вергуна. 1925
